— Да, — заметила миссис Бантри.
— Сейчас ей, должно быть, уже… как вы думаете? Сорок пять? Пятьдесят.
Мисс Марпл больше склонялась к тому, что около пятидесяти.
— Она снималась где-нибудь в последнее время? Вы же знаете, я сейчас не так часто хожу в кино.
— Только в эпизодах, насколько мне известно, — сказала миссис Бантри.
— Она уже давно не звезда. У нее было очень сильное нервное потрясение после одного из разводов.
— У них всегда так много мужей, — заметила мисс Марпл.
— Это, наверняка, страшно утомительно!
— Меня бы такая жизнь не устроила, — призналась миссис Бантри.
— Полюбить человека, выйти за него замуж, привыкнуть к нему, к его характеру, а потом вдруг все порвать и начать заново! Это мне кажется просто безрассудным!
— Я, конечно, не могу подобного утверждать, поскольку сама никогда замужем не была, — осторожно заметила мисс Марпл, слегка покашливая.
— Но все равно это кажется мне большим безрассудством.
— Наверное, они просто не могут иначе, — неопределенно высказалась миссис Бантри.
— При той жизни, которую они вынуждены вести, это вполне естественно. Их жизнь у всех на виду. Я встречалась с ней, — добавила она, — я говорю о Марине Грегг, в Калифорнии.
— Ну, и как она выглядит? — с интересом спросила мисс Марпл.
— Она просто очаровательна, — ответила миссис Бантри.
— Такая естественная и непорочная! Хотя, — задумчиво добавила она, — все это очень похоже на хорошую игру.
— Что именно?
— Естественность и непорочность. Сначала такой игре учатся, а потом уже не могут обойтись без нее. Вы только подумайте: как это ужасно, — не иметь возможности бросить чем-нибудь в своего поклонника или воскликнуть: «Боже! Оставьте меня в покое!» Уверена, что все их дикие развлечения и пьяные оргии — это реакция из чувства самозащиты.
— У нее, кажется, было пятеро мужей? — спросила мисс Марпл.
— Ну, не меньше. О самом первом ее муже ничего не известно. После него был некий иностранный принц или граф. Затем она вышла замуж за известного киногероя, кажется, за Роберта Траскотта. Брак с ним выглядел как безумный роман, однако четыре года спустя они развелись, и юна вышла за драматурга, Исидора Райта. Это уже было более спокойное и серьезное увлечение, у нее даже родился ребенок. Она, видимо, очень хотела иметь детей. В свое время даже усыновила кого-то. Так или иначе, ее желание стать матерью сбылось. Но потом, насколько я знаю, произошло какое-то несчастье, что-то странное. У нее был нервный срыв, она стала баловаться наркотиками и отказалась от всех своих ролей.
— Похоже, вы про нее все знаете, — заметила мисс Марпл.
— Это вполне естественно, — сказала миссис Бантри.
— Когда она купила Госсингтон-холл, я ею заинтересовалась. В последний раз она вышла замуж около двух лет назад, и говорят, что сейчас она чувствует себя вполне нормально. Он продюсер… или, быть может директор картины? Я всегда путаюсь в этих профессиях. Они знакомы уже много лет, он любил ее еще в молодости, но в то время он мало что из себя представлял. Сейчас же, я думаю, он довольно знаменит. Как же его зовут? Джейсон… Джейсон… как его?.. Джейсон Хадд, кажется. Нет, не Хадд, а Радд. Да, Джейсон Радд. Они купили Госсингтон-холл, так как он находится не очень далеко от…
— Она запнулась.
— От «Элстри»? — нерешительно закончила она.
— Не думаю, — мисс Марпл покачала головой.
— «Элстри» — лондонская киностудия.
— Да, вы правы. Это совсем новая киностудия, о ней еще мало кто знает. Вспомнила! «Хеллингфорс» — вот как она называется. Звучит почти по-фински, не правда ли? Она находится примерно в шести милях от Маркит-Бейзинг. Они собираются, насколько я знаю, снимать фильм о Елизавете Английской.
— Как много вам известно о личной жизни кинозвезд! — заметила мисс Марпл.
— Вы все это узнали в Калифорнии?
— Не совсем, — ответила миссис Бантри.
— Основную информацию я получила из иллюстрированных журналов и от моего парикмахера. Честно говоря, многих кинозвезд я не знаю даже по имени, но Марина Грегг, как я уже сказала, купила Госсингтон-холл, и это не могло меня не заинтересовать. О чем только не пишут в этих журналах! Но боюсь, там нет и четверти правды. Я, например, не верю, что Марина Грегг — нимфоманка, и не думаю, что она пьет. Вполне возможно даже, что она не принимает никаких наркотиков и что потрясения у нее не было, просто она решила немного отдохнуть! Но одно не вызывает сомнения — она действительно решила здесь поселиться.
— На следующей неделе, да? — спросила мисс Марпл.
— Ходят такие слухи.
— Не знаю. Мне лишь известно, что двадцать третьего числа она предоставляет Госсингтон-холл для проведения там большого праздника в пользу госпиталя Святого Джона. Наверняка, в доме они многое переделали.
— Практически все, — подтвердила мисс Марпл.
— Мне кажется, было бы гораздо проще и дешевле снести этот дом и на его месте построить новый.
— В Госсингтон-холле, наверное, появились новые ванные комнаты?
— Да, шесть комнат, насколько мне известно. Кроме того, они сделали там открытую площадку с пальмами и бассейном. И потом на окнах появились витражи. Вдобавок они соединили кабинет вашего мужа с библиотекой и устроили там музыкальный салон.
— Артур бы перевернулся в гробу, если б узнал об этом. Вы же знаете, как он ненавидел музыку. У него, бедняжки, совершенно не было слуха. Я помню, как он злился, когда кому-нибудь из наших друзей приходило в голову брать нас в оперу. Нет, я чувствую, он когда-нибудь встанет из гроба и будет преследовать их.
— Она вдруг запнулась и затем резко спросила:
— Никто никогда не намекал на то, что в Госсингтон-холле водятся привидения?
— Нет.
— Мисс Марпл покачала головой.
— Но люди вряд ли думают иначе, — заметила миссис Бантри.
— Нет, мне никто ничего о привидениях не рассказывал, — мисс Марпл замолчала, а потом добавила:
— Люди не так уж глупы, особенно в деревне.
Миссис Бантри бросила на нее быстрый взгляд:
— Да, вы всегда это говорили, Джейн. Пожалуй, вы правы.
— Она внезапно улыбнулась.
— Марина Грегг спросила меня, очень любезно и весьма деликатно, не слишком ли мучительно мне видеть, что в моем доме живут чужие люди. Я заверила ее, что меня это совершенно не волнует. Не думаю, правда, что она мне поверила. Но ведь вы знаете, Джейн, Госсингтон-холл в общем-то не был нашим домом в полном смысле этого слова. Детство наше прошло в другом месте, а это всегда имеет значение. Мы купили этот дом после того, как Артур вышел в отставку. Мой муж любил рыбную ловлю и охоту. Мы оба обожали этот дом, насколько я помню, за то, что по нему было удобно передвигаться. А теперь я просто не представляю, как мы могли так думать! Такое огромное количество лестниц и переходов! И всего только четверо слуг! Четверо! Да, но что это были за денечки, ха-ха-ха!
— Она внезапно заметила:
— Что это за слухи ходят? Как будто вы недавно упали? Как только эта Найт могла пустить вас гулять одну!
— Бедная мисс Найт здесь совершенно ни при чем. Я заказала ей массу покупок, а потом…
— Ясно. Специально отослали ее? Понимаю. Однако, Джейн, вам не следовало поступать так. В вашем-то возрасте.
— Как вы узнали об этом?
Миссис Бантри ухмыльнулась:
— В Сент-Мери-Мид невозможно сохранить секреты. Вы же сами не раз об этом мне говорили. А я узнала о происшедшем от миссис Миви.
— Миссис Миви? — переспросила мисс Марпл.
— Моя поденщица. Из Жилмассива.
— О, из Жилмассива…
Последовала обычная пауза.
— Что вы делали в Жилмассиве? — с любопытством спросила миссис Бантри.
— Я просто хотела поглядеть на него, на людей, которые там живут.
— И что же вы о них теперь думаете?
— Думаю, что они почти ничем не отличаются от всех прочих. Не знаю даже, разочаровало это меня или же, напротив, успокоило.
— Абсолютно уверена, что разочаровало.
— Нет, мне кажется, успокоило. Это позволяет нам… ну… опознавать определенные типы людей… так что, если что-нибудь произойдет, можно будет догадаться, кто это сделал и почему.