Но проныра кот обладал уникальным даром: он мог свободно перемещаться во времени и пространстве, правда, только сторонним наблюдателем, этаким коллекционером дорожных впечатлений. Никакого влияния ни на людей, ни на явления он оказывать не мог, что тоже особой радости коту не доставляло. Так и носился он себе вольным путешественником все свои кошачьи жизни, пока не отыскал себе мир по нраву. Да, да, именно тот, в котором он сейчас и жил с Людмилой. И куда бы и насколько он не уходил, но всегда возвращался в маленькую избушку, которую уже много-много лет считал своим домом. А своим долгом с недавнего времени он считал опекать юную ведьму, обучая её уму-разуму.
Кому он задолжал и за что конкретно — кот предпочел умолчать…. Людмила особо не допытывалась, гораздо сильнее ее волновал особый вопрос — если ее дома стены защищают, как смог Кащей пробраться в избу в тот единственный раз и так напугать ее.
У кота была своя версия:
— Я думаю, что старый лис выждал момент, когда все силы пришла в хаотическое состояние и обереги утратили на какое-то время свои чары. И не ты ему нужна была, а то, что находится в доме — дорога, точнее сказать, перекресток. Догадываюсь я, куда он рвется, да, видно, не судьба.
Людмила призадумалась. Жизнь становилась все интереснее и интереснее.
— Я не все видела в избушке, да? Постоянно говорят про Путь, который надо хранить. Так он в доме, внутри, верно?
Кот молча подошел к бревенчатой стене, поднялся на задние лапы, будто намереваясь поточить когти, и из какой-то невидимой щели выцарапал ключ. Обыкновенный ключ, с витиеватым вензелем на головке, весь покрытый темно-зеленым налетом.
Торжественно вручил его Людмиле, указал на замочную скважину, которой, девушка могла поклясться, еще минуту назад не было. И приглашающим жестом предложил открыть.
Вот тут-то Людмила и показала себя во всей красе. А что вы хотите, ведьма — это характер! Больше всего досталось коту, ведь он был рядом.
Она рвала и метала, по всему дому носилась посуда, с кончиков пальцев ведьмы срывались крошечные молнии, в воздухе ощутимо пахло электричеством. Волосы на голове стали ярко-фиолетовыми, лицо перекосилось от гнева, тело тряслось в неистовом пароксизме, с губ слетали бессвязные восклицания, в которых с трудом можно было различить отдельные фразы: — "Так меня за болвана держали!", "Ты все знал и молчал!", "На фига мне это надо", и, наконец, "Какая идиотка, так подставляться!".
Кот, пережидая грозу, забился в угол. Его угольная шерсть стояла дыбом. Чуял он, чуял, чем дело кончится, потому и помалкивал до сих пор!
Наконец, Людмила угомонилась. Тяжело дыша, уже совсем без сил свалилась на лавку, уронив голову на стол. Много, слишком много для одной ночи — баба деревенская со своим зомби, кот с откровениями…
Хотя причем здесь Баюн, сама хотела узнать все и сразу. Вот и обрела по полной программе! Ночь пролетела незаметно.
Людмила повела глазами вокруг, отыскивая кота, но того уже и след простыл. И когда только успел! Побоялся, видать, новых вопросов. Ну, и ладно! Потом спросим, не отвертится!
ГЛАВА 8
В окошко уже заглядывало утреннее солнышко, обещая прекрасный летний денек, когда ведьма, отложив все дела, хлебнула для верности успокоительного зелья и улеглась спать, крепко зажав в руке заветный ключик.
Утро вечера мудренее! Хотя в данном случае все получалось наоборот!
Выспаться не удалось, сон был похож на кошмар — тревожный, непонятный, без начала и конца.
…Высокая женщина, прижав к себе полусонного ребенка, мчится изо всех сил. Затейливо заплетенные волосы рассыпаются на отдельные пряди, на лице тревога и страх. Факел в руках чадит, догорает последние мгновения. Тоннель кажется бесконечным, хотя слабый свет мерцает где-то там вдалеке.
Еще один поворот и перед глазами возникает большой зал — на стенах, облицованных черным, тщательно отполированным, камнем, как в зеркалах играют блики слабо горящих светильников. Узкие бойницы закрыты щитами, и неясно — ночь сейчас или день. Зал пуст, только в дальнем конце стоит резной каменный престол.
Нет, из темноты проявляется мужчина в боевом облачении. Ласково улыбнувшись, он берет на руки ребенка, давая женщине перевести дыхание.
Все счастливы? Не тут-то было! Нервным жестом женщина снимает с пальца перстень, знакомо блеснувший сиреневым камнем, протягивает его мужчине, что-то ему говорит, яростно жестикулируя. О чем? Сновидение отчего-то транслируется без звука…
Мужчина послушно кивает головой, снимает с шеи мешочек на плетеном шнурке, убирает в него перстень и надевает украшение на шею ребенку, девочке.
Женщина, тревожно прислушиваясь к чему-то, кидается к престолу, ощупывает его, беззвучно приговаривая, и затем легко сдвигает громоздкое сооружение в сторону. В открывшемся провале видна каменная лестница, уходящая вниз. Подталкивая мужчину, чтобы не мешкал, женщина отправляет его в темноту.
Через мгновение в зал врываются жаждущая крови толпа, но престол уже незыблемо стоит на своем исконном месте.
Женщина вскидывает руки, с ее пальцев веером срываются огненные шарики, красивые, но смертельно опасные. Их хозяйка спокойна и решительна, ей нечего терять! Пляска смерти начинается, и еще неизвестно — кому улыбнется победа…
Жаль, что досмотреть до конца не удалось — сон оборвался внезапно, оставив в душе странное ощущение "дежа вю".
Людмила, встала, прошлась по дому, лениво потягиваясь. На лавке, как ни в чем не бывало, безмятежно дремал кот. Она метнулась к нему, вцепилась в пушистый загривок, мстительно приговаривая: — Вот ты и попался, теперь не отвертишься!
Баюн дернулся раз, другой, зашипел, совсем, как пойманный на горячем обычный дворовый котяра, сдуру выпустил когти, но опомнился, втянул их обратно и притих, опасливо прижав уши. Он-то, конечно, парень не промах, но ведьма есть ведьма и лучше её не злить попусту.
Стянув проныру на пол, Людмила для надежности уселась ему на хвост, не обращая внимания на недовольное ворчание: — Ничего, потерпишь, а то ищи, свищи тебя потом, гулена. А теперь, давай, рассказывай, что еще от меня скрываешь! И что ты есть такое? Откуда взялся, чудо природы?
— Самому хотелось бы знать, — уныло мяукнул Баюн.
— А что так? Ты ведь у нас ученый… — съязвила ведьма. Ну, достал её кот своими недомолвками, достал: — Начнем с самого начала — мама, папа есть? Нет? Сирота, значит…
Желтые кошачьи глаза подернулись дымкой воспоминаний — мгновенный полет из теплого гнездышка, скользкий холод металла, на котором разъезжаются подрагивающие от напряжения слабые лапы, ослепительный свет…
— Славный экземпляр! — Громовой голос откуда-то сверху. Кошачий детеныш протестующее вопит, задирает голову. Взгляд его упирается в бесстрастное лицо, полускрытое маской.
— Думаешь, получится? — мелодичный женский голос в ответ.
— Надеюсь. А нет, так нет, это только эксперимент… Фиксируй крепче, жалко будет, если аппаратуру повредит.
— Может, наркоз?
— Нет, мы не увидим его реакции, можем дать слишком большой разряд. — Липкая лента охватывает голову, больно сдавливая уши. Нарастающее жужжание и обжигающий жар, превращающий голову в средоточие боли.
— Столько хватит?
— Еще чуток добавь, выдержит… — и темнота, отсекающая его от мира.
Понимание сути происходящего приходит позже, когда неимоверно быстро растущие мозг и тело достигают критической массы. Количество переходит в качество — на свет является новое существо — "разумное кошачье". Но экспериментаторам этого мало и бесконечные опыты продолжаются. И когда в очередной раз скальпель касается тела дрожащего от страха котенка, тот просто исчезает. Гудящая воронка затягивает его и вышвыривает далеко от места рождения.
— Так что я ничего толком о себе и не знаю, — закончил свой рассказ кот.
— Ой ли, — засомневалась девушка, — тогда откуда в твоей голове столько всякой всячины?
— Я способный, к тому же… Миры… Они, знаешь ли, разные… — самодовольно произнес кот. — Такие, что тебе и не снились.