-Рафаил!-вскрикнул Никки, для которого исчезновение сферы служило сигналом, заранее обговоренным с сестрой.
-Знаю!-ответил ему архангел, наколдовав тело Йозефины Крамер, оно, облепленное вязкими черными нитями вывернулось наружу...
-Он пришел.-радостно сказала Никки, раскачивая черными щупальцами, заканчивающими перекус неупокоенными душами, как только небо над ними почернело и разразилось громовыми раскатами. Оставшиеся души попрятались кто куда, зарываясь в самые глубины колыбели, лишь бы не видеть его, вороны упали в кровь и растворились в ней, а их перья, покачивающиеся на поверхности кровавых луж превратились в осколки зеркала.
-Ты привела его.-послышался голос Такаши, доносящийся отовсюду.
Мишелю было не по себе, он чувствовал присутствие Такаши везде, ощущал его пристальный взгляд, но не мог его увидеть, ощущал страх, пробиравший его, которому он не давал волю. Но более того, он ощущал кое-что еще, вернее кого, Зеркального.
-Как и обещала. Свобода, которую ты так долго ждал почти настала, твое заключение закончено.-ответила хоязину Никки не переставая улыбаться предвкушая их скорую и вечную разлуку-Давай сюда Зеркального!-черный дым стал крутиться вокруг Мишеля, постепенно принимая форму человка-Позволь представить тебе, Мишель,- с удовольствием взяла на себя обязанность представить ему главного врага Никки-Зеркальный.
-Что?-спросил ее Мишель ошарашено глядя на самого себя, улыбающегося ему и сверкающего красными глазами-Почему он это я!?
Он был выбит из колеи. Он готов был поверить, что Зеркальный, это кто угодно, только не он! Как Зеркальный может быть им? Тот, кто охотился за ним, он сам?
Из осколков, плавающих в крови, возникли черные липкие нити, протянувшиеся к Зеркальному, по кусочку проникая в него, возвращая ему спрятанное ранее сердце.
-Зеркальный, это твой допельнгангер, Мишель. Зеркальным всегда был ты. Часть тебя, оторванная от души, мечущаяся рядом, мечтающая воссоедениться с твоим телом, занять твое место поглотив тебя.-обьясняла Никки.
-Но как?-заорал Мишель с неприкрытым страхом глядя на улыбающегося ему своего двойника-Как я могу быть им? Августос сказал мне, что Зеркальный впервые появился еще за несколько тысяч лет до моего рождения! Как он может быть мной?
-Все очень просто, Мишель.-ответил оригиналу двойник более сладким, чем у него голосом-Я-это ты. А ты-это я. Да, ты не жил тысячи лет назад, но и я тоже. Я новое воплощение, выбравшее тебя, появившееся на свет с тобой и я стану тобой. Я всегда был с тобой, ты смотрел на меня каждый день и каждый час, вглядываясь в меня, свое отражение. Я долго ждал бессознательно живя в твоем теле. И пробудился тогда, когда ты начал использовать свои способности. Магия возродила меня, напомнила, кто я есть. Напомнила, кто ты есть. Ты ключ к Зазеркалью Мишель, единственный в своем роде проводник между мирами. Ты тот, кто мне нужен, хватит убегать, прими в себя второго «я».
Призрачное тело Зеркального потеряло форму и слилось с Мишелем, проникнув в свой долгожданный сосуд. События роковой ночи, скрытые за завесой тайны, воспоминания, отобранные у Мишеля, хлынули на него, заново погрузив его в прошлое, в час, когда решилась его судьба.
Мишеля мучили беспокойные сны. Нарастающая тревога окончательно разбудила его, заставила встать с кровати и посмотреть, как там родственники. Дверь в комнату сестры не была закрыта. Она никогда ее не закрывала, ничего от него и родителей не прятала, она не умела быть одна, а закрывать саму себя в комнате, отгородившись от всех ей казалось странным поступком, совершенно для нее неуместным. Он открыл дверь и неслышно вошел внутрь. В комнате сестры, оклеенной ненавистными для него розовыми обоями, раздражавшими его даже в темноте, украшенной сердечками, мягкими игрушками, плакатами с бойз-бендами и цветами, на мягкой кровати с розовыми простынями мирно спала сестра, обнимая плюшевого мишку и улыбаясь во сне.
С ней все в порядке. Может он зря волновался? Он хотел было пойти назад спать, успокоив себя убедительными доводами о его повышенной нервной возбудимости, но что-то заставило его пойти к родителям. В их комнате было тихо, подозрительно тихо, не было слышно даже храпа и сопения. Мишель открыл дверь и вошел внутрь, он оцепенел от увиденного. Перед зеркалом с пробитыми окровавленными головами лежали его родители, а кровавые следы, тянущиеся от их кровати, обрывались у зеркала. Убийство. Никогда прежде он еще не сталкивался с ним. Он никого не убивал и никто из его знакомых не умирал. Он должен был испытывать отвращение, но он испытывал совсем другое чувство, которое не должен был. В его груди вдруг стало тесно, все сжалось, чем дольше он думал об убийстве, тем больше его нутро сжималось, вдруг он ясно ощущил, что не один, что в теле ему тесно, тесно, как в тюрьме. Он чуть не потерял сознание,от тесноты, разрывавшей его, вдруг ему стало легче, он увидел промелькнувшую впереди тень, исчезнувшую в комнате сестры. Мишель поспешил к ней. Если это заблудший дух, ему не поздоровится! Он же велел им убираться на сегодня! Оказавшись в комнате своей сестры он не поверил своим глазам. Сестра больше не лежала на кровати, она сидела на полу, прислоняясь спиной к зеркалу шкафа-купе, а из зеркала торчали руки тени, одна из них закрывала ей рот, чтобы она не орала, а вторая обхватила ее голову. Йозефина испуганными, полными слез зелеными глазами умоляюще посмотрела на брата. Правая рука тени, обхватив ее голову, изо всех сил ударила ее о зеркало. Пройти сквозь зеркало Йозефина не могла и потому, ее голова, соприкоснувшись с твердой материей зеркала, получила смертельную рану, измазав его кровью.