Когда они собирались расходиться, Аннушка добралась до Лики и расспросила, какого это: жить как парень, будучи девушкой?
— Эм… поначалу сложно, потом привыкаешь. Боишься постоянно спалиться, хотя, — Лика взяла паузу и обтерла кроссовки об мокрую траву, — хотя палить-то нечего.
— Как по мне, ты похожа на девушку. У тебя просто волосы короткие, фигура спортивная… ты же дерешься. Рост модельный. Я бы хотела себе такой рост.
Аннушка была Лике по плечо, может чуть выше. Она смотрела снизу вверх, чуть наклонив голову в сторону.
— Правда? — хмыкнула Лика.
— Или как у Лисы, или Райды. — добавила Аннушка.
— Да ты и будешь как я, подрастешь ещё сантиметров на пять, — предположила Лиса.
— Оу, — Аннушка приоткрыла рот и отвела взгляд, — не знала.
Розово-рыжий закат горел между домов и отражался в стеклах окон. Райда, Лиса и Лика проводили Аннушку до её подъезда. Девочка помахала на прощание им рукой, завязала русые волосы лентой и скрылась в черноте лестничного проёма. Райда с угольным чехлом за спиной обнялась с Ликой и Лисой у гаражей. Лика предлагала проводить Райду до самого дома, «что бы не как в прошлый раз», но Райда была слишком одурманена её запахом и пыталась скрыть розовое лицо.
После того, как Лика и Лиса закупились в магазине, Лика задумчиво приметила: «Аннушка пиздец на Таню похожа. Нос и цвет глаз только другие»
— Ты до сих пор скучаешь по ней? Она же выгнала тебя, помнишь? — Лиса впервые что-то спрашивала о Тане сама. Обычно ей хватало того, что рассказывала Лика.
Небо становилось все темнее и темнее. Зажглись редкие фонари.
— Скучаю. Я думаю, если бы она не умерла, мы смогли помириться. Хотела бы вас познакомить. Таня сделала многое для меня. Я так-то не склонна раскидываться прощениями, но её я давно простила. Она была напугана. Многие девы ставят знак «ровно» между гетеро-парнями и лесбиянками. Я бы никогда не подвергла её домогательствам или принудила к интиму, ты знаешь, какая я.
— Стесняшка… — улыбнулась Лиса, кладя ладонь Лике на талию.
— Не-а… — ухмыльнулась Лика, обвив руками туловище Лисы. Чёрный пакет зашуршал. Девушки коротко поцеловались в губы. Лиса замурчала.
На них посмотрели, однако ничего не сказали. Люди снова приняли их за гетеросексуальную пару.
***
— Как звать-то тебя? — голос тёти Гали был громким, заставляющим подпрыгнуть от неожиданности, командирским.
Марина застыла под неласковым взглядом. Сказать то, которым обычно представляется — жизнь станет адом. Паспортное — тоже. Она почувствовала, как с затылка по шее стекал пот.
— Марина.
— А лет тебе…
— Пятнадцать.
Сергею и Алексею надоело возиться с сестрой, и они сбагрили её к двоюродной тёте. Ведь в детский дом она не хочет! Тётя Галя Марину не жаловала. Если в первый день её просто смирили осуждающим взглядом, то в последующие пошла критика: короткие крашенные волосы, отсутствие в гардеробе «девчачьей» одежды, непослушна, всюду лезет, но при этом боится наказания. Вставать заставляли с петушиным криком и гнали на огород. Только к часам пяти, если везло, тётя Галя отпускала Марину гулять. Обычно с Райдой и Аннушкой, бывало с Сашей. Но одним тухлым вечером Марина познакомилась с ещё одной компанией. Теперь Марина проводила время и с ними. Их было трое: два парня и девушка. Глеб девятнадцати лет являлся самым старшим, общительным, «первым парнем на деревне, а в деревне один двор», с отросшими до середины шеи волосами и не сходящей с лица улыбкой. Семнадцатилетний Денис — лучший друг Глеба, тоже разговорчивый, нешибко грамотный и роста едва метр семьдесят. Один его зуб отсутствовал. Злата переходила в десятый и была ровесницей Марины, с аляповатым макияжем, золотыми сережками, ошивалась рядом с Денисом и постоянно была недовольна авантюрами Глеба. Все в сей шатии отнеслись к тому, что Марина называется Максимом и говорит о себе в мужском роде, нормально. Обращались к ней, как Марина просила. Марина познакомила с местными Райду и Аннушку. Их тоже приняли хорошо, только пирсинг Райды покритиковали.
Марина встретила Лику и Лису спустя две недели после начала жизни с тётей Галей. И месяц с той переписки с Ликой.
Лиса показалась намного приятнее. Внешность была располагающей, характер… добрый. Из всех знакомых взрослых Марины она являлась наиболее понимающей.
После очередного утра, проведённого на даче тёти за прополкой грядок, Марина решила пригласить Лису, может быть, погулять с ними вечером. Марина села на автобус, доехала до поселка, и быстро нашла Лису — она сидела на косой деревянной лавочке около подъезда и пыталась вышивать что-то на большой темно-серой футболке. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда Марина с ней поздоровалась и тронула за плечо.
— Что ты делаешь? — банальный вопрос.
— Порчу Ликину футболку, — хихикнула она.
На небольшом клочке футболки, в правом верхнем углу, на груди, было слабо выведено «Моя Жанна д’Арк». Лиса вышила уже около половины фразы белыми толстыми нитками.
— Почему именно эта фраза?
— Лика моя героиня. А ещё она посягнула на мужские тряпки, и её за это недолюбливают.
Лиса проткнула ткань — иголка блеснула на солнце — и сделала стежок. Марина недопоняла Лису: какие тряпки? После нескольких секунд молчания, повисшего между ними, Марина задала вопрос, с которым изначально и явилась: «Не хочешь вечером сходить на речку?»
Задумавшись и воткнув иглу в ткань, Лиса убрала с лица за ухо черную прядь, которая мешалась ей. А после ответила, что так-то не против, все равно бедную Лику сегодня запрягли работой: Лиса даже не знала, где она сейчас. Одной идти не хотелось, да и стремно.
— Тогда в пять… на улице Липовой, ну, у пристани, не знаю, как правильно эта длинная хрень зовётся. — Марина ощутила, как её наполняет светлое чувство восторга, и с улыбкой добавила, — только самому бы не опоздать.
Лиса пожала плечами, вновь занимая руки и убирая приставучую прядь.
Жизнь в посёлке кипела. Марина прошлась около площадок и подъездов, пользовавшихся спросом у её новых друзей и подруг, но никого не выглядела. Сжала губы до побеления. Достала из кармана телефон, закутанный в провода наушников. Экран его был весь словно в белой паутине — Марина уронила телефон ещё в марте на кафельный пол, и сильно за это получила. Марина для начала написала Глебу: «ты где?»
Глеб ответил, что они катаются на великах. Марина выпрямилась — как, без неё? Вздохнула. Все равно она ещё не может прийти к ним: Саша ждёт.
«в пять у пристани, ок»
Компания согласилась, если верить Глебу. Согласилась и на Райду с Аннушкой, и на Лису.
«Не знаю такой» — признался Глеб и попросил, — «Скинь её вк»
«ага, сейчас» — напечатала Марина и нашла Лису у себя в друзьях. Она оказалась той девушкой, которую обнимала на фото Лика. Марина понадеялась, что они всего лишь подруги. Лиса никак не могла быть лесбиянкой.
«Ничего такая, хоть и на пацана похожа. Я бы вдул. Кажется, недавно видел» — оценил Глеб.
«так вдуй). она уже легальная» — посмеялась Марина и убрала телефон в карман.
***
Лиса напоследок внимательно рассмотрела своё отражение в зеркале: черная майка, у ворота расшитая сверху вниз красными, оранжевыми, желтыми, зелеными, синими и фиолетовыми цветочками, джинсовые шорты до середины бедра. Ей ужасно нравилось это сочетание одежды.
— Куда намылилась? — поинтересовалась её мама.
— На речку.
— Без своей подружки?
— Она только к восьми освободится. На работе.
— А ты свою бросила.
— Мам… хватит, — попросила Лиса.
Лиса миновала кухню, надела обувь и пошла к Липовой улице.
Солнце пекло, но уже не так страшно, как в полдень. Жар шёл на спад. Деревья качались, и Лиса слушала тихий шелест, шла и всё воображала, как приятно будет ополоснуть ноги в прохладной воде. До этого Лиса ходила на речку только с Ликой или семьёй. Даже просто с однокурсницами не решалась выйти, хотя её звали. Виной этому — комплексы. В детстве Лиса была полноватой, и половое созревание у неё началось рано. Одноклассники (да и одноклассницы тоже не отставали) называли её жирной. У неё и так была репутация «странной», пусть Лиса и пыталась быть как всё. Как оказалось в восемнадцать, у неё синдром Аспергера — одна из форм аутизма. А ещё добавились обывательства по поводу веса. Годам к четырнадцати Лиса вытянулась и заимела вполне себе худую фигуру, но все ещё продолжила грызть себя за фантомный лишний вес и ходила после каждого приёма пищи вызывать рвоту. Лишь года полтора назад Лиса смогла перестать париться насчёт своего внешнего вида, пусть и в отношениях с Ликой набрала в бедрах несколько килограмм.