Лиса кинула телефон на подушку и прижалась боком к Лике. Та коснулась губами Лисиного виска и положила руку спинку дивана.
— Опять? — спросила.
— Да, возмущается так, блин. Какое же у нас старшее поколение мудрое. «Я приму тебя любой». Ага. Мои отношения со Славой они действительно принимали. Ты знаешь. — многозначительно кивнула Лиса. Мысленно закончила: «как он меня бил, насиловал под видом «любви», что я даже твоих прикосновений шугалась, готовил к замужеству и беременности». — А как я тебя полюбила, и ты со всей лаской и душой ко мне, так все.
— Хорошо, что моя меня сама вышвырнула.
Девушки посидели молча, головой к голове. Марина увязла в переписке: она быстро стучала большим пальцем по экрану.
— Хей. Достань Япошку и Крошку, пусть побегают! — предложила Лика и обратилась к Марине, — хочешь мышек погладить?
— Мышек?
— Мышек! — зажмурилась Лиса и звонко рассмеялась.
Лиса ушла в комнату, соединенную со спальней. Что-то скрипнуло. Лиса заворковала над маленькими комочками и на одной — одной! — ладони их вынесла. Мышки суетились, дергали розовыми носиками, но с ладони не убегали.
Япошка была преимущественно белой с многочисленными чёрными пятнами, и напоминала окраской шерсть собак далматинов. Крошка же имела только одно большое тёмное пятно-воротник. Мышки трепали почти прозрачными округлыми ушками.
Марина приоткрыла рот. Вживую она никогда не видела мышей, хоть их шебуршание и слышала не раз. Одна мышка прыгнула с Лисиной ладони на Ликину и побежала по руке вверх. Лиса поднесла Япошку ближе к Марине, чтобы девочка смогла её погладить. Марина несколько раз провела по пушистой спинке пальцем и, стоило мышке ткнуться мокрым носом к её коже, тут же одернулась.
— Не бойся. Они не кусаются. Только царапаются. — успокоила Лиса. Добившись согласия Марины, она прицепила Япошку на футболку. Мышка села и зыркнула на Марину своими чёрными блестящими бусинками.
Тем временем Крошка забежала Лике через воротник под футболку и где-то на груди остановилась. Потом встрепенулась, вылетела снова на волю и, подпрыгивая, помчалась по дивану.
Мыши, японские карликовые, и правда больно царапались. Хоть были сами с пол-ладони.
Марине они очень пригляделись. Она улыбалась, когда мышки убегали от Ликиной руки, ложились в ямку ключицы. Когда наскакивали на Лису, хозяйку свою, да и саму Марину подвергали милым атакам.
Было уже за полдень. Лиса подумала, что пора бы Марину отправлять к тёте или братьям. Всё равно, не им же доверили подростку.
— Тебя ещё не потеряли? — начала Лиса, собирая по дивану одну и вторую мышку.
— Не знаю. Тёте я сказал, что иду к братьям, а братья думают, что я у тёти.
— То есть, ты к тёте всё-таки пойдёшь?
— Ага. Зайду, потом погуляю с Аннушкой и Райдой, — заметив недоумение на лице Лисы, Марина пояснила, что уже нормально себя чувствует.
Лиса убрала Япошку и Крошку, проводила с Ликой Марину в добрый путь. Девушки пожарили соломкой картошку, пообедали. Лика к четырём нехотя поехала на помощь Тимофею: он то ли дорогу кому-то перешёл, и теперь его хотели отлупить, то ли ещё что-то.
— Удачи, Ликусь. — Лиса обняла и поцеловала Лику в щеку, — Я тебя жду!
— Ха, спасибо. Скоро приеду. Я, помнишь, в долгу у Тимофея. А так нахер мне этот герой кверху дырой сдался.
Ещё раз подарив подруга подруге поцелуй, они ненадолго разлучились. Хлопнула входная железная дверь. Лиса закрыла вторую, внутреннюю дверь.
***
— Ликусь, пойдем уже в спальню. Поздно, — Лиса наступила на пол балкона в носках с овечками, и её передернуло. Пол ледяной. А Лика стоит босая, в черном спортивном топе и шортах адидасовских. Курит. Как всегда после перенапряга.
В ту ночь она тоже курила.
— Да, Лис, сейчас. — голос тихий.
Лиса обняла Лику со спины. Такая горячая: только что из душа. Вперемешку с табачным вдохнула её запах — кажется, хмель и репей — и уткнулась носом, фыркая.
Огонёк сигареты мелькнул совсем рядом и переродился маленьким пятнышком на белой коже. Лика кинула бычок в пепельницу, нисколько не изменившись в лице, и выпустила из лёгких воздух. Большинство квартир спало. Ночь вступила в свои права. На черно-синем небе точками горели звёзды. Улицы опустели. Лика ласково предупредила Лису, что не в настроении и сразу ляжет на боковую.
— Что случилось?
— Сейчас расскажу.
По пути в спальню они выключили везде свет. Мышки шебуршали в клетке на компьютерном столе. Девушки прошли мимо, и они смешно начали высовывать носики через частую решётку. Ликин рот дрогнул улыбкой, и она и улеглась.
Лиса надеялась на плановый романтический вечер, и потому сидела на краю кровати, поджав губы и взглядом сверля обои. Но не судьба, да и неважно. У них ещё куча этих вечеров будет. А Лику беспокоит что-то прямо сейчас.
— Всё хорошо? — потрогала за плечо.
— Не думаю.
Лика пододвинулась к Лисе и спрятала взгляд.
— Ты можешь рассказать мне о чем угодно. Я помогу.
— Знаю, просто… лично мне о таком говорить трудно, — Лика сглотнула и нашла руку Лисы.
Лика говорила на одном дыхание, сбиваясь, и сжимала в своей ладони Лисину. Она рассказала о том вечере. Как призналась в том, что на самом деле женщина, а ближе к ночи на неё всемером напали, избили до полусмерти и руки за спиной завязали. Как она постоянно отключалась, и всего не помнит, но сексуальное насилие было точно. Джинсы спущены, но не сняты, футболка в лохмотья. Они резали её под ключицами, бедра, щеку, плечи. А за что? За то, что Лика хотела нормального к себе отношения и с Лисой встречаться. Она сказала, что боится уже жить. Думала: «Теперь я смогу защититься и защитить». Выигрывала у мужиков в уличных драках и стычках, а так осталась очередной жертвой. Всех спасала, а себя не смогла.
Лиса опешила. Когда она рассказывала о пережитых изнасилованиях, Лика обещала, что в обиду никогда не даст. И правда держала обещание. Что могла сделать Лиса? Она сама едва держалась, чтобы не заплакать.
Каждое слово отдавалось болью.
— Что я могу сделать для тебя? — всхлипнула Лиса.
Как оказалось, Лика тоже не смогла совладать с эмоциями. Покрасневшие глаза тусклым светом горели на её лице.
— Ты меня выслушала. На этом уж помогла мне. Я очень-очень люблю тебя. — Лика прижалась к Лисе и ощутила родное тепло. Укутала одеялом. Мазнула губами по лбу. — Давай спать, м?
Лиса покивала. Рука её сама потянулась к щеке с тремя розовыми рубцами, потом к волосам.
— Я тут подумала. Не могла бы ты научить меня какой-то самообороне? Ты показывала мне её, но тогда я не видела в ней необходимости. И плохо запомнила.
— Могла бы и могу. — голос Лики был без привычной бодрости.
Утром Лиса проснулась специально раньше Лики, чтобы сготовить омлет. Ничего страшного. Зато приятно сделает, и Лика пойдёт не с пустым желудком, как делала обычно. Поспать она легко сможет и после готовки.
========== Часть 9 ==========
— Она тебе ничего не сделала! Не трогай Масю! — Аннушка взяла на руки собачку и кричала на Дениса.
— Да угомонись ты с этой шавкой! — он не умолкал.
На крики прибежала Райда с просьбой отдать питомицу ей. После выкатились из магазина Злата и Глеб.
Мася хотела понюхать штаны Дениса, и тот ударил собачку по носу. Просто не понравилось.
— Денис, тише. На всю улицу орёшь. — вмешалась Злата. — Вот смотрят.
Денис скрипнул зубами и повернул голову: несколько пожилых женщин глядели на них и шушукались. Аннушка передала Масю обеспокоенной хозяйке. Пальцы девочек соприкоснулись. Плохой идеей было брать собачку на прогулку с ними. Плохой идеей изначально было вообще идти с ними на гулянку.
Когда Райда гуляла с Аннушкой и Мариной, было спокойнее, хотя Марина, случалось, выкидывала какие-то принеприятные номера с мизогинией и лесбофобией. Например, оскорбила внешность Лики и ориентацию месяц назад. Райда тогда чуть не надавала Марине по лицу. Благо, Аннушка потом все разрешила.
Аннушка была… Райда даже слов не могла подобрать, какой она была. Доброй, скажем так. Защищала всех правых и неправых. Но над последними задумывалась: «Стоит ли?» Возможно, являлась бы Аннушка негетеросексуальной, Райда была бы не против стать её девушкой. Пофиг на трудности таких отношений. Её мамам и Лисе с Ликой это не помеха. Главное, что они любят подруга подругу.