Зачем из зла исходит вечно зло,
Из пытки боль еще острейшей пытки?
Мы братья все – и ежели могло
Чье сердце только смерть в житейском свитке
Читать и по наему убивать,
Пусть и оно узнает, в чем свобода.
Несчастье – злом за злое воздавать.
О, Небо, о, Земля, и ты, Природа,
Все через вас: и тот, кто сделал зло,
И кто, отмщенью чужд, глядит светло!
Матильда Домашкина
– Блин, я разочарована…
– Чем?
– Я думала, все будет совсем иначе, ребята так об этом рассказывали, а тут, а здесь, а, блин!
К счастью, диалог Марии-Элены и Матильды никто не слышал, а то бы еще за неуважение к суду добавили… если есть такая статья.
Матильда выяснять не рвалась, ей и так было противно.
Всем встать, суд идет!
Ага… Как это выглядит в американских фильмах – видели все. Красиво… может, даже американцы законы соблюдают, и вообще.
Как выглядит герцогский суд?
Тоже красиво. Назначается определенный день, народ собирается, все, кто хочет воззвать к герцогскому правосудию, приходят на площадь города или в магистрат, или в замок – куда прикажут, и там все оформляется с шиком.
Золоченое кресло для герцога, стол для его секретаря, стража, даже палач и плаха – мало ли что? Мало ли кто?
А у нас!
Мария-Элена была разочарована с самого начала. Матильда – тоже.
Начать с местонахождения суда. Черт-те где.
Она специально отпросилась у Антона на весь день, и не прогадала. Поехала за час, и приехав, сразу же начала удивляться.
Кто мог бы догадаться, что вход в суд находится рядом с магазином нижнего белья, причем дом построен квадратом, так вот, рядом с магазином нижнего белья – дверь, вы входите в нее, проходите сквозной коридор, оказываетесь во внутреннем дворе, протискиваетесь через машины на автостоянке и натыкаетесь на вторую дверь.
И она-то ведет в суд.
Мария-Элена юмора не оценила.
Если бы кто-то рядом с местом, в котором проводит суд ее отец, панталонами торговал… знаете, это как-то неэтично. Вообще.
Но – ладно. Зато центр города, старое здание, потолки под три метра, рама металлоискателя…
Опять – прекрасно, но когда строилось здание, видимо, это был черный ход, для всякой шелупони, и раму кое-как втиснули в узкое пространство, а за ней примостили убогого вида облупившийся деревянный стол образца так семидесятого года. Где они нашли-то этот антиквариат? В приличных учреждениях такое сто лет назад списали….
Опять-таки, дело житейское.
Просто в этом проходе и коридорчике двоим уже не разминуться, так и вспоминается бессмертное, Филатовское: «кто хотит на Колыму – выходи по одному».[2]
Сидит за этим столом паренек в погонах, со здоровущим прыщом на шее, кое-как замазанным тональным кремом, и проверяет входящих.
Рама, сумка, вытащи все из карманов…
Матильда сочувственно поглядела на парня, и подумала, что будь она террористом, она бы тут со смеху и сдохла.
Линия защиты, блин! И нет другого слова! Один точный удар сумкой – и даже она надежно нейтрализует защитника. А кому смешно – взвесьте дамскую сумочку в руке, и мигом поймете, что это лучшее оружие ближнего боя.
Но послушалась, продемонстрировала все, что могла, и отправилась искать нужный кабинет.
Само заведение выглядело вполне прилично… Жутковатый цвет стен (больной желтухой крокодил), белые двери – не пластик, дерево, правда, столетней давности, врезные замки, коридор, скамеечки…
Почти поликлиника, даже манеры у младшего персонала похожи..
Матильда попробовала осведомиться в двери с надписью «секретарь», что и где, но оттуда рявкнули не хуже гарпии.
– Кабинет у вас написан? Сидите, ждите, вас вызовут!
Вот и вся вежливость.
Может, где-то дело обстоит иначе, Матильда на это надеялась. Но здесь ей не нравилось.
– Ты же работала в юридической конторе. Неужели ты в суде не бывала?
Мария-Элена была искренне удивлена. А чем?
– Я же не юрист. Я – делопроизводитель… в перспективе. То есть законов не изучаю, моя работа – с бумажками. Возиться, систематизировать, оптимизировать, готовить… а по судам юристы бегают, им за это зарплату платят.
– Лучше, чем секретарю?
– Зависит от места, – пожала плечами Матильда.
– А почему ты решила стать именно делопроизводителем? Тебе это нравится?
Нравилось ли это Матильде?
Нет. Но…
Чтобы в нашем мире заниматься любимым делом, надо очень, очень хорошо зарабатывать. Или просто иметь постоянный независимый источник дохода.
Мария-Элена обдумала этот вопрос..
– А кем бы ты хотела стать?
Как-то раньше она подругу не спрашивала, к слову не приходилось. Да и… в ее мире у женщины было три специальности, органично сменяющие друг друга. Дочь, жена, мать. Еще – бабушка.
А в мире Матильды женщины могли сами выбирать себе дорогу, профессию, мужа… это – здорово?
Когда как.
Матильда вздохнула.
– Я мечтала стать дизайнером интерьера.
– Это…?
– Когда приходишь в квартиру или дом, рисуешь каждую комнату, прикидываешь, как ее обставить…
– Тебе это нравится?
– Это интересно. И у нас столько стилей… если бы ты видела! Авангард, ар-нуво, барокко, георгианский стиль и гранж, лофт и манга, османский и романский стили, эклектика и стимпанк… и это я даже десятой части не перечислила.
Мария-Элена и слов-то таких не знала. Но суть уловила.
– А почему ты не попробуешь?
Ответом было пожатие плечами.
Деньги, всё упирается в деньги.
Легко заниматься интересным делом, если можешь сидеть у кого-то на шее. Мамы-папы, бабушки-дедушки… помогут? Ты и дизайнерскую контору откроешь, и что хочешь сделаешь. А если ничего нет? Как тогда?
Кто-то скажет, что к своей мечте надо идти через трудности и лишения?
Да. Но во время ходьбы надо же и что-то кушать?
Даже если бы Матильда открыла эту контору – где взять клиентов? И защиту от клиентов?
Вариант – вы мне все сделайте, а я посмотрю и заплачу, если мне понравится, весьма и весьма распространен в наше время. И ведь находятся гении, которые верят в грядущую оплату!
Наивняк!
У Матильды же ни связей, которые позволят найти нормальных клиентов, ни репутации, да просто – ничего. Ноль.
Обратиться в дизайнерское бюро и поработать там?
Она это и так может сделать, в качестве делопроизводителя. Кто сказал, что нельзя? Ей только восемнадцать, все еще впереди. Но пока надо получить образование и какую-то работу, чтобы оставаться на плаву.
Работа есть, осталось образоваться.
Мария-Элена кивнула.
– Тильда, а ты мне покажешь?
– Что?
– Стили, о которых говоришь? Названия красивые, а как это будет выглядеть вживую…
– Покажу. У нас еще час.
Матильда достала из сумки дешевый планшет. Дрянь, конечно, прогружается медленно, фильмы не посмотришь, но есть два плюса. Зарядку держит долго и карта памяти большая. Ей хватает.
– Вот, смотри. Это эклектика. Основные признаки…
И девушки уткнулись в планшет.
В реальность их вернуло многозначительное покашливание над ухом.
Матильда подняла голову, и…
– Мотя!!! НЕТ!!!
Вопль Марии-Элены был такой силы, что девушка на миг зажмурилась и поспешно передала управление над телом.
И было чего беспокоиться герцогессе.
Рядом с девушкой, улыбаясь во весь рот, полный золотых и серебряных зубов, стояла тетя Паша. Или Параша…
Матильду затрясло.
То есть – затрясло бы, если бы она не передала контроль над телом. Вот тут она бы и вскочила, и разоралась, и ее бы точно вывели за неуважение к суду.
Мария-Элена собой владела намного лучше сестры. А потому на долю Прасковьи Петровны пришелся надменный взгляд, который словно теркой прошелся по всей женщине, от уложенных в «гулю» жидковатых крашеных волос, по свитеру ядовито-зеленой расцветки со стразами, по зеленой же юбке, только другого оттенка, до носков коричневых туфель со здоровущими цветами. И опять вернулся в планшет.