— Теперь ты рассказываешь мне, — сказала бабушка.
Сесилия замолчала, и бабушка продолжила:
— Но можно сказать, что это сам Один скитался по миру. Несмотря на то что он спокойно сидел на своём троне, он мог летать по миру на крыльях воронов. К тому же у воронов очень хорошее зрение…
Сесилия остановила её:
— Вот что я собиралась сказать…
— Что же?
— Мне хотелось бы иметь двух таких воронов. Или по крайней мере, быть одним из них.
Бабушка крепче сжала её руки.
— Давай не будем говорить сейчас о таких вещах.
— А ещё я начала забывать всё, что ты мне рассказывала, — сказала Сесилия.
— Мне кажется, ты всё прекрасно помнишь.
— Ты говорила, что мы печалимся, когда видим что-нибудь красивое? Или ты говорила, что мы становимся красивыми, когда видим что-нибудь печальное?
На это бабушка ничего не ответила, она просто держала Сесилию за запястья и смотрела ей в глаза.
— Под моей кроватью лежит дневник, — сказала Сесилия. — Можешь его достать?
Бабушка отпустила одну её руку и достала китайский дневник. Она нашла и чёрный фломастер.
— Ты можешь записать кое-что для меня? — спросила Сесилия.
Бабушка отпустила её вторую руку, и Сесилия начала диктовать:
— «Мы видим всё сквозь тусклое зеркало, гадательно. Иногда мы можем заглянуть по другую сторону зеркала и увидеть чуть-чуть из того, что там находится. Если бы мы начистили зеркало, мы смогли бы увидеть намного больше. Но тогда мы перестали бы видеть самих себя…»
Бабушка подняла глаза от дневника.
— Разве это не глубокая мысль? — спросила Сесилия.
Бабушка кивнула, и по щекам у неё побежали слёзы.
— Ты плачешь? — спросила Сесилия.
— Да, я плачу, дитя моё.
— Потому что это было очень красиво или потому что это было очень грустно?
— И то и другое.
— Запиши ещё.
— Продолжай…
— «Если бы я собиралась нарисовать что-нибудь и знала бы, что то, что это оживёт, когда я закончу рисунок, я бы вообще не решилась рисовать. Я бы никогда не осмелилась подарить жизнь чему-нибудь, что не может защитить себя от шустрых цветных карандашей…»
В спальне воцарилась полная тишина. Во всём доме тоже стало совсем тихо.
— Ну как? — спросила Сесилия.
— Хорошо…
— Можешь записать ещё?
Бабушка снова заплакала. Потом кивнула, и Сесилия снова принялась диктовать:
— «И мироздание, и космос — это такие большие загадки, что их не постичь ни людям на Земле, ни ангелам на небесах. Но во Вселенной что-то не так. Что-то не то произошло со всем огромным рисунком». — Она подняла глаза: — Теперь осталось записать совсем немного.
Бабушка снова кивнула, и Сесилия продиктовала:
— «Все звёзды когда-нибудь падают. Но звезда — это всего лишь маленькая искорка костра, горящего в небе».
Однажды днём Сесилия проснулась от доносившегося с улицы крика чёрного дрозда. Рядом с её кроватью сидела мама.
— А почему окно открыто? — спросила Сесилия.
— На улице так хорошо и тепло, погода почти весенняя.
— Снег растаял?
— Пока нет.
— И на реке есть лёд?
Мама кивнула:
— Но он уже совсем не прочный.
Сесилия подумала об Ариэле. В последний раз, когда он был у неё, он выглядел очень торжественно. Неужели это от того, что он разболтал ей самые сокровенные тайны о небесном мире?
Сейчас рядом с ней постоянно кто-нибудь сидел. В один из вечеров Сесилия попросила оставить её на ночь одну. В тот момент и мама, и папа сидели у её кровати.
— Один из нас всё время будет с тобой, — заверил папа.
— Зачем?
Не дождавшись ответа, она сказала:
— Если что-нибудь случится, я могу позвонить в колокольчик.
Папа погладил дочку по голове:
— Не уверен, что ты сможешь.
— Тогда я могу послать ангела, чтобы он вас разбудил.
Мама с палой переглянулись. Сесилия спросила:
— Вы же не думаете, что я собираюсь сбежать?
Папа только покачал головой, а мама сказала:
— Мы сейчас сидим с тобой точно так же, как когда ты была совсем маленькой.
— Потому что вы внезапно испугались, что птичка упорхнёт из гнезда?
Ей пришлось угрозами заставить их выйти из комнаты. Когда она проснулась немного позже, на подоконнике сидел Ариэль.
— Ты такая красивая, когда спишь, — сказал он.
— Не хочу болтать. Хочу погулять!
— А ты сможешь?
— Смогу ли я! Мне нужно спуститься к реке и посмотреть на неё до того, как сойдёт лёд.
Ариэль вздохнул:
— Будет много возни с одеждой.
— Но я хочу гулять, — повторила девочка.
— Тогда недолго.
Он помог ей найти в шкафу зимние вещи.
— Сегодня ночью мы возьмём санки, — сказала она уверенно.
Ариэль улыбнулся:
— Я в первый раз буду кататься на санках.
— Я тоже, во всяком случае, в первый раз в этом году, — добавила Сесилия.
После того как она оделась, они на минуту задержались у книжной полки, разглядывая красивые камушки.
Девочка пояснила:
— Они из самых разных стран. Каждый камушек — это маленький осколок земного шара.
— «Маленький осколок земного шара», — повторил Ариэль.
Он указал на бабочку, подаренную Марианной:
— Только не это?
Сесилия не ответила, но положила её в карман куртки.
— Ей пора лететь на волю, — сказала она.
— «Лететь на волю, — передразнил её Ариэль. — Ей пора лететь на волю».
— Сначала тебе надо убедиться, что все спят.
Ангел лукаво улыбнулся:
— Убедимся вместе?
Они вышли в коридор и поставили санки у лестницы. Потом прокрались в спальню мамы и папы. Дверь была открыта. Они стояли рядышком прямо у дверного порога. Сесилия прижала палец к губам.
— Т-ш-ш-ш, — прошептала она.
В комнате было почти совсем темно, но в окно проникало немного света от фонаря над входом в амбар. Мама и папа спали, тесно прижавшись друг к другу.
— Правда же, во сне они похожи на маленьких детей? — прошептал Ариэль.
Она кивнула:
— Интересно, что им снится?..
Они снова вышли в коридор и направились в комнату Лассе. На полу валялась целая гора деталей из конструктора «Лего». Сесилии приходилось идти очень осторожно, чтобы не наступить на них. Ариэль же просто приподнялся на несколько сантиметров над полом.
Сесилия вдруг почувствовала такую любовь к своему младшему брату, что ей пришлось смахнуть с ресниц несколько слезинок.
Разве не странно, что у человека наворачиваются на глаза слёзы от любви к кому-нибудь? В последние недели Сесилия так мало времени проводила с Лассе, что он стал для неё почти чужим.
Они взяли санки и тихонько спустились по лестнице на первый этаж.
— Бабушка и дедушка живут в маленьком домике рядом с нашим, — прошептала Сесилия.
Ангел Ариэль кивнул:
— Но сейчас бабушка спит на диване у вас в гостиной.
Они заглянули туда, и действительно: бабушка спала на диване, полностью одетая, прикрытая маленьким пледом. Сесилия знала, что в последнее время она иногда спала на диване. Всё из-за того, что она не выносит дедушкиного храпа, говорила мама. Сама же бабушка утверждала, что ночует здесь, чтобы помогать маме готовиться к уколам.
— Это лучшая бабушка в мире, — прошептала девочка.
— Я знаю, — ответил Ариэль.
— Я говорю так не только потому, что это моя бабушка. Она действительнолучшая бабушка в мире.
— «Лучшая бабушка, — передразнил её Ариэль. — Лучшая бабушка в мире».
Они вышли на крыльцо и закрыли за собой входную дверь. На улице стояла холодная зимняя ночь. Небо было усыпано сияющими звёздами, так что было светло на одну восьмую как днём. Сегодня ночью луны не было, и поэтому звёзды виделись более отчётливо. Ни один луч не пропадает, только если кругом полная темнота.
Сесилия помчалась по двору, волоча за собой санки. Бабушка привязала к ним толстую верёвку. Мама считала, что с этим никакой спешки не было. Поэтому Сесилия и бабушка сделали это в глубокой тайне.