- А вдруг он потребует тебя к себе?
Брови Зеркальщика выразительно взмыли вверх:
- На каком основании? Варенька, милая, могло быть и стало – вещи разные. Мало ли, кто и в кого когда был влюблён, фактически он мне никто и прав никаких на меня не имеет. Так что не переживай, душа моя, давай лучше прогуляемся.
Варенька согласно кивнула. Право слово, что-то она излишне чувствительная стала, в каждой собаке волка видит, точно не помощница дознавателя, а подружка Катенька, коя по вечерам даже на крыльцо выйти опасается!
- Хорошо, идём. Погода сегодня чудная, снежок липкий, можем снеговика сделать.
При упоминании о невинной забаве, столь любимой всеми барышнями Изюмовыми, Всеволод Алёнович споткнулся на ровном месте, а потом круто развернулся к невесте всем телом. Движение получилось столь грозным, что Варвара Алексеевна с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться. Какая, пардоньте, муха укусила всегда такого сдержанного Зеркальщика?!
- Что? – Варенька растерянно захлопала глазами. – Что случилось?
- Вы хотите сделать снеговика?
В серых очах Всеволода Алёновича бушевало пламя, душу переполняли холод, гнев, бессилие, отчаяние и какая-то детская обида.
Варвара Алексеевна честно попыталась понять, что происходит и что стряслось, но потом, вспомнив, что лучший способ разобраться в запутанной ситуации – это прямо узнать обо всём непонятном, спросила:
- Что-то не так?
- Вы правда хотите сделать снеговика?
Девушка пожала плечами:
- Ну да. Это же весело, Вам понравится!
Всеволод вздохнул, гнев и отчаяние сменила тихая обречённость:
- Ну хорошо. Пусть будет снеговик.
Зеркальщик огляделся по сторонам, а потом… решительно полез в высокий пушистый сугроб.
- Сева, - ахнула Варенька, сразу вспомнив многочисленные ужасы про обморожения и простуды, перешедшие в горячку, коими няньки пытались хоть немного унять пыл непоседливой воспитанницы, - ты что делаешь?!
Всеволод Алёнович помолчал, внимательно, чуть склонив голову к плечу, разглядывая девушку, а потом негромко спросил:
- Варенька, разве снеговик – это не обложенный со всех сторон снегом человек?
- Нет, конечно, - фыркнула барышня, - где Вы нахватались подобных глупостей?
- В воспитательном доме. У нас снеговика делали только так. Выбирали самого слабого, кто не мог дать отпора, и у кого не было заступников.
Варенька ахнула, прижал ладошку к губам:
- И Вы…
Всеволод криво усмехнулся, потёр побагровевший шрам:
- Только первые три года. Потом я разметал всех своей магией, а одному мальчишке разбил руку. Случайно. Так получилось.
Зеркальщик благоразумно умолчал о том, что после подобной вспышки магии он три дня сидел в холодном карцере на хлебе и воде, а из-за потерявшего руку мальчишки один воспитанник выкинулся из окна. Варенька, конечно, девушка сильная и смелая, но от таких откровений, не дай бог, плакать начнёт. Всеволоду же Алёновичу было проще прогуляться по горячим углям, чем видеть слёзы на глазах своей невесты.
Варвара Алексеевна помолчала, кусая губку, а потом доверчиво, снизу вверх, посмотрела на дознавателя и прошептала:
- А хочешь, я научу тебя лепить снеговика? Настоящего, без мальчишек внутри?
Сумрачное лицо Всеволода озарила широкая, чуть кривоватая улыбка, глаза засияли детским задором и любопытством:
- Хочу. И ангела на снегу. Я о нём в книге одной читал, давно, ещё в детстве.
- И никогда не делал? – ахнула Варенька, для коей зимние забавы с сёстрами были чем-то само собой разумеющимся. Даже матушка, сначала честно пытавшаяся призывать дочерей к порядку, махнула рукой и сдалась, решив, что пусть резвятся и играют, пока молоды. Замуж выйдут, тогда и повзрослеют.
Всеволод Алёнович виновато улыбнулся и развёл руками, мол, как-то не доводилось. Право слово, не рассказывать же невесте, что, лишь научившись давать обидчикам отпор, Зеркальщик перестал смотреть на снег как на изощрённое пыточное приспособление. А искренне восхищаться снегопадом и любоваться снежинками и вовсе начал лишь после того, как Варенька стала его Отражением.
- Идём, - Варвара Алексеевна решительно потянула жениха в глубину парка, подальше от любопытных глаз, - с ангелов и начнём.
Через час весёлой возни Всеволод открыл, что снег очень похож на кусочки зеркала, а значит, им можно управлять с помощью магии. И призванный сдерживать дар Зеркальщика браслет ничуть не мешает. Всеволод Алёнович улыбнулся и плавно повёл рукой над сугробом, пробуждая дремлющую в снегу магию. Конечно, честнее было бы сделать всё самому, но Зеркальщику очень хотелось, чтобы получилось красиво и узнаваемо, а талантом скульптора молодого дознавателя природа, увы, обделила.