– Я похож на иберийца, задумавшего вендетту? – Герцог презрительно поднял брови. – Нет, пан Радев мне за тем же, зачем и вам. Мне нужен совет.
Бургомистр вновь погрузился в размышления и нервно запыхтел трубкой. В повисшей тишине слышалось, как тучная муха с зудением бьется в оконное стекло. Юстас, все еще стоя в стороне, наблюдал за герцогом, а тот наблюдал за бургомистром, сложив по привычке ладони.
Наконец правитель Валликрава сдался и поднял взгляд на визитеров.
– Не знаю, какого рода знакомство связывает вас с паном Гораном. Но вижу, зла вы на него не держите. Так что… окажете услугу?
Герцог промолчал, ожидая продолжения.
– Для общей пользы, – хмыкнул бургомистр. – Мне нужно передать пану Горану некую корреспонденцию. Я вручаю ее вам, а также отряжаю служебную карету с курьерской грамотой. Как вам?
– Магнус, – не поворачиваясь к ассистенту, ответил герцог. – Магнус послужит курьером Валликраву и лично вам, пан бургомистр. А я буду его сопровождать.
– Почту за честь. – Юстас сдержанно поклонился.
Бургомистр водрузил трубку на серебряную подставку и хлопнул ладонями по столешнице.
– Добро. – Он подал Юстасу знак, и тот приблизился.
Так работают все ассистенты: смотри и молчи. Говори, когда к тебе обращаются. Выполняй, что поручено. И учись.
Градоправитель смерил его взглядом, более пристальным и изучающим, чем раньше. Потом выдвинул ящик, извлек из него узкий конверт, запечатанный сургучом с оттиском городского герба, положил на стол и придвинул к Юстасу.
– Лично в руки. – Бургомистр постучал пальцем по сургучу. – Раз уж вы служите пану Спегельрафу, то понимаете, что это значит.
Герцог встал, справедливо рассудив, что разговор с бургомистром окончен.
– Не будем терять время.
– Верно, – согласился бургомистр и тоже поднялся на ноги. – Тем более путь вам предстоит неблизкий.
Несмотря на то что езда по разбитой ухабистой дороге не располагала к отдыху в пути, герр Спегельраф заснул, как только начало смеркаться, запрокинув голову и привалившись к обтянутой тканью спинке жесткого сиденья.
Юстас не мог спать. Когда свет за окном совсем померк, он не выдержал и слегка открутил вентиль газового рожка, которым предусмотрительно была оборудована курьерская карета. Затем он присмотрелся к патрону – не разбудил ли его свет? Но тот был слишком вымотан, чтобы реагировать на такие мелочи. Его шея, чисто выбритая и покрытая морщинами, как годовыми кольцами, казалась тонкой и хрупкой над накрахмаленным воротничком, давно потерявшим форму. Герцог тихо дышал. Юстасу впервые пришло в голову, как стремительно постарел Фердинанд Спегельраф.
Их с герцогом небольшой багаж легко поместился в сундуке на крыше экипажа, но небольшой саквояж с ручной кладью Андерсен оставил при себе. Теперь, убедившись, что ему не помешают, он извлек из бокового кармана конверт, адресованный пану Горану Радеву. То есть Эриху фон Клокке, бывшему послу Кантабрии, преступнику и изгнаннику.
Юстас перевернул конверт. Его форма была практически неотличима от тех, что использовали в Комитете, а позже и в канцелярии президента Мейера: бумажные швы соединены тем же клеем, что и обычные письма. Юстасу довелось вскрыть не меньше сотни подобных конвертов и запечатать их обратно, не вызвав подозрений. У него не было причин вскрывать это послание, но, начав шпионить на герцога, он часто слышал от него фразу: «Лучше обладать информацией, чем не обладать».
Смотри, молчи и учись. Кое-чему Юстас научился.
Дорожная бритва помогла ему разделить слои бумаги – клей иссох, и это не составило труда. На колени Юстасу выскользнуло три листа. Один был письмом от бургомистра, написанным чрезвычайно неровным почерком. Ничего любопытного оно не содержало, кроме туманных благодарностей и надежд на дальнейшее сотрудничество. Вторым листом оказался отчет о поставке серебра из рудника пана Радева на нужды валликравского монетного двора. Третьим стал банковский вексель на солидную сумму.
Аккуратно запечатав конверт, Юстас задался логичным вопросом: используют ли в Валликраве серебряные монеты? И сам на этот вопрос ответил.
Конверт покоился в саквояже, сургучная клякса с оттиском осталась непотревоженной. Тайное знание заняло свое место в голове Юстаса, хотя он еще не знал, как оно ему послужит.
На рассвете, когда до прибытия в поместье фон Клокке оставалось около часа, герцог проснулся, хмуро выглянул в окно и принялся педантично приводить себя в порядок. Юстас заметил некоторую нервозность в его движениях, когда тот пристегивал последний свежий воротничок и крепил к пуговице темно-синего жилета цепочку карманного хронометра. Это удивило ассистента. В последний раз герцог был так встревожен во время неудавшегося покушения, когда пришлось брать заложника.