Это у Владислава такой юмор.
Я погладила брата по голове:
- Ничего, скоро все пройдет.
- А как моя сестра поживает?
- Хорошо. Ведь ты рядом.
Влад в упор посмотрел на меня. Он всегда лучше меня умел играть в гляделки. Я первой отвела глаза.
- Рита, это был очень необдуманный поступок: соваться в место лежанки зверя. Тебя могли ранить...
- За вами, парниша, нужен глаз да глаз.
Он не улыбнулся:
- Рита, я все знаю.
- Ты о чем?
- У меня не было основания не поверить ему. Когда тебя не собираются долго держать среди живых, тебе начинают говорить правду. Он назвался Стефаном. Он сказал, что ты коматозник.
Я знала, что хочет услышать Влад. Любопытно, но мой голос даже не дрогнул:
- Он сказал правду. Ты ненавидишь меня?
- Рита, - брат прикрыл глаза и поморщился, - пожалуйста, вот только не начинай пороть чушь, чем наверняка добьешь меня.
- Влад...
- И каково это?
- Что?
Он открыл глаза и выразительно посмотрел на меня:
- Каково быть коматозником?
И знаете что? Я ответила:
- Ну... я могу щеголять в майке в пятнадцатиградусный мороз и не замерзну. Влад, - я придвинулась к нему, сжала его руку и заглянула ему в лицо, - клянусь, я все та же.
- Нет. Не та. - Закружилась голова, когда он шепотом добавил: - Ты стала морозоустойчивой.
- Это было ничуть не смешно, - процедила я.
Перед внутренним взором мелькали видения, в которых Влад съедает очередную порцию горькой правды. Кому понравится, что его сестре стреляли в голову?
- Конечно, не смешно, - согласился он. - Ты могла рассказать мне обо всем, и не говори, что у тебя не было возможности.
- Я боялась твоей реакции. И все еще боюсь ее.
- О какой реакции может быть речь? Да я пальцами с трудом могу пошевелить!
- Влад, мне так жаль!
- Жалко у пчелки, - проворчал брат, морщась, когда я принялась расцеловывать его.
- Прости, прости, тебе больно?
- Терпимо. Ладно, если хочешь, - Влад деланно снисходительно вздохнул и закатил глаза, - можешь продолжать. Чмокнешь меня в нос?
Я запечатлела поцелуй на кончике его носа.
- Я не уберег тебя, Рита, - сказал он внезапно потяжелевшим голосом, и я отодвинулась от него. - Никогда не прощу себе этого.
- Знакомая пластинка. Именно этим я всю ночь пилила Эдуарда и Софию.
- Они тоже здесь?
- А как же. Ты у нас главный нарушитель спокойствия. - Я подумала и добавила: - И главный подарок на Новый год.
Верхушки тополей, похожие на рыбьи скелеты, заметали небо, будто хотели соскрести с него неоновые звезды. Молодой месяц со свитой из облаков важно плыл к горизонту.
Мы молчали, глядя друг на друга. Рука об руку с таким молчанием обычно идут неловкость и напряжение. Но, ни того, ни другого в протянувшейся между нами тишине не было. Никогда не было.
Влад первым заговорил:
- Тебе пригодилось то, чему я тебя научил?
Что толку скрывать?
- Да. В одного стреляла. Второго честно хотела пристрелить, но, в конце концов, его прикончил идущий по моему следу призрачный киллер.
Я продемонстрировала седую прядь волос. Взглянув на окаменевшего Влада, пожала плечами с видом 'дерьмо случается'.
- Расскажи подробнее, - процедил брат. - Подробнее!
- А-а, - я отмахнулась, - позже. Все завязано на 'Темной стороне'. Скоро ты узнаешь всю историю от и до, причем, у тебя будет широкий выбор источников, откуда черпать информацию. Надеюсь, ты обратишься к тому, который сидит перед тобой.
Несомненно, Влада ожидали много насыщенных открытиями минут. Громову повезло, что брат некоторое время будет не в кондиции: у засранца, следуя терминологии ученого мужа Гранина, есть время сделать 'обширный заказ на собственные похороны'.
- Рита.
- Черт возьми, не сейчас, окей? В итоге, ты рассвирепеешь, у тебя безумно заблестят глаза, и запульсирует жила на виске, и мне придется звать кого-то, чтобы вкололи тебе успокоительное.
- Ты оскорбительно низкого обо мне мнения.
Я поправила ему подушку.
- Но, заметь, не смотря на это, все равно люблю тебя.
- И я люблю тебя.
Атмосфера перемирия, любви и заботы растеклась в воздухе. Я наслаждалась каждым мгновением спокойствия.
Я решила для себя, что не расскажу ему об Агнии - о том, что она натворила. Я не держала на нее зла, каким бы отвратительным не был ее поступок. Думая о ней, я испытывала щемящую боль в груди. Но эта боль была без слез. Я не буду оплакивать ее. Знаете, я простила ее. И отпустила. Куда бы теперь ни привел ее путь... Я знала, что не буду это выяснять.
В палату постучали.
- Можно? - поинтересовался из-за двери Эдуард.
София вошла следом. Она еле перла огромный букет роз. Не удивлюсь, если букет был тяжелее меня. Черт, где они выдрали розы в такое время? Она улыбнулась Владу, блеснув жемчужными зубами, и потупила взгляд.
- Как на похороны, - заметил брат.
- Язык прикуси, - прошипела я. - Если бы не смягчающие обстоятельства, я бы непременно влепила тебе хороший подзатыльник за эти слова.
Широченные улыбки синхронно расползлись по лицам обоих мужчин.
- На самом деле, я не против подзатыльника, - заметил Влад. Ямочки на щеках придавали ему невинный вид. - Надеюсь, Эдуард тоже не будет против, когда я буду откручивать ему голову. Эд, мужик, - в голосе брата появились рычащие нотки, - ты мой суфлер, черт возьми, пока меня нет в Пороге, и ты тоже не уберег эту проблемную женщину от проблем.
Ну вот, начинается.
Эдуард покачал головой, и полными грусти глазами взглянул на меня:
- Что я тебе говорил? Ты на очереди.
- Не-а. Мне он не грозился ничего открутить. У нас, видишь ли, момент счастливого воссоединения. Я его любимая сестра.
- А я его лучший друг.
- Увы, я все еще бью тебя по всем статьям.
- Знаю.
Мы дружно захихикали. Эдуард? Да захихикал? Воистину удивительное утро.
- Вообще-то в этом нет ничего смешного, - заметил Влад с все еще играющей на лице легкой, как бриз, улыбкой.
- Брось, ты не настолько трудолюбив, чтобы скручивать головы направо и налево. К тому же, это потребует огромных затрат энергии. А ты сейчас и стакан воды поднять не сможешь.
- Спасибо, сестренка. Люди любят выглядеть глупо. Я тоже люблю. - И он этак игриво, весь из себя хитрый, зыркнул на Софию. Черноволосая хихикнула. И она туда же?
Минут через десять в палату вошла доктор и выставила нас за двери. Никто не возражал - Владу нужно отдыхать и набираться сил.
- Софии понравился Влад, - сказал Эдуард, закрывая за мной дверь.
Черноволосая метнула в него свирепый взгляд.
- Только учти, София, - я позевала и не потрудилась прикрыть рот ладонью, - он настоит на том, чтобы первого ребенка, если это будет мальчик, назвать Тимофеем. В честь нашего дедушки. Не спорь с ним, запомнила? Нервы целее будут.
София долгие пять секунд поочередно всматривалась в наши лица, а потом поджала губы и рявкнула:
- Да ну вас!
Глядя вслед уносящейся по коридору девушке, я задумчиво произнесла:
- Она без шансов. Влад не парень, а ходячее Обаяние. Они ведь прежде не встречались, так?
- Нет.
- Ладно, говорливый ты наш, - я остановилась, чтобы позевать. Зевота раздирала рот. Тело ныло, как если бы меня атаковала стая обезьян. - Когда там нам разрешили навестить Влада?
- В десять утра.
- То есть у нас есть четыре с половиной часа.
Эдуард улыбнулся уголками губ:
- Душ, сон и обратно?
Я улыбнулась в ответ и взяла его под руку.
- Именно в таком порядке.