Может быть, все вместе они что-нибудь сумеют придумать.
Звонить, однако, не пришлось — Элен его опередила.
Говорящий будильник известил Эда о вызове, и как только он включил аппарат, на экране появилось ее лицо. Вид у Элен был обеспокоенный.
— Крошка Эд, ты не знаешь, где Баз?
Эд удивленно посмотрел на нее.
— Нет, в последний раз я видел его в клубе, вместе с тобой.
— Он исчез!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я попыталась его найти, хотела предложить, чтобы мы снова встретились втроем и обсудили создавшееся положение. Только в редакции его нет. И дома тоже.
Внезапно Эда пронзило предчувствие.
— Ты думаешь, он отправился к Табберу?
Ее глаза тревожно расширились.
— Как раз этого я и боюсь.
— Я сейчас приеду, — сказал Эд, выключая экран, и направился к двери.
Глава восьмая
— К вам два посетителя, — произнес будильник.
Эд бросил взгляд на входной экран: ни одного из этих визитеров он раньше никогда не видел. Он открыл дверь — незнакомцы равнодушно оглядели его.
— Вы — Эдвард Уандер? — спросил один из них, что постарше.
— Совершенно верно.
— Кое-кто желает с вами побеседовать, — он извлек бумажник и продемонстрировал Эду удостоверение. — Моя фамилия Стивенc, а это Джонсон.
— Никак Гестапо? — непочтительно хмыкнул Эд. — Чем могу быть полезен?
— Тем, что последуете за нами, — миролюбиво сказал Джонсон.
— Это еще зачем? — заупрямился Эд. — Что я такого натворил?
Первый, назвавшийся Стивенсом, пожал плечами.
— Понятия не имею. Уж, наверное, что-то серьезное. Прошу вас, пойдемте.
— Но послушайте — я гражданин Штатов и исправный налогоплательщик, Уандер обдумал свое заявление и уточнил: — по крайней мере, был им еще неделю назад. Разве по закону вы не должны предъявить мне ордер на арест или что-нибудь подобное?
— Может, в добрые старые времена так и полагалось, — без тени враждебности проговорил Стивене. Но только теперь все очень спешат. Дело срочное. Нам приказано доставить вас как можно скорее. Вот мы и выполняем.
Уандер ощутил, как упрямство в нем все растет.
— Я не согласен, — заявил он. — И вообще ненавижу копов.
Они молча смотрели на него.
— Это моя давняя мечта, — пояснил Эд, — обозвать полицейского копом.
— Вот и отлично, — ответил Джонсон. — Вы осуществили свою мечту. А теперь пойдемте.
— Ладно, — сдался Эд. — Только если вы думаете, будто у вас срочное дело, вам следует знать, что у меня оно тоже есть.
— Возможно, наши дела совпадают, — заметил Стивене.
Все вместе они спустились в лифте и вышли на улицу. Провожатые держались по обе стороны от Эда, не проявляя никакой агрессивности, но Уандер подозревал, что вздумай он дернуться, ему не удалось бы сделать и двух шагов. У дверей их ждал огромный летающий лимузин. Эда усадили на переднее сиденье, его спутники расположились по бокам. Стивене набрал код места назначения, и машина, поднявшись на полицейский уровень, устремилась на юг.
— Куда вы меня везете? — поинтересовался Эд.
— На Манхэттен.
— А зачем? Могу я знать, с какой целью? По-моему, я имею право вызвать своего адвоката и все такое…
— Это вам не добрые старые времена, — лаконично ответил Стивене.
Джонсон оказался более разговорчивым.
— По правде сказать, мистер Уандер, мы и сами не знаем, зачем вы им понадобились. Это самая секретная операция из всех, в которых мне доводилось принимать участие.
— Кому это им? — Эд снова ощутил прилив негодования.
Никто из спутников не ответил.
Манхэттен лежал милях в ста к югу. Через четверть часа Стивене сбавил скорость, и машина влилась в густой поток ультра-нью-йоркского транспорта.
Добравшись до Нью-Вулворт-Билдинга, они скользнули в ворота для транспорта и остановились перед тройкой охранников в форме; у двоих в кобурах были крупнокалиберные автоматические пистолеты.
Эд и двое его спутников в штатском вышли из машины. Охранники окинули их непроницаемыми взглядами.
После того как удостоверения были предъявлены и проверены, безоружный охранник подошел к телефону и что-то негромко сказал. Потом обернулся, кивком пригласил их следовать за собой и подвел к лифту.
Поднимались они с головокружительным ускорением и, как показалось Эду, невероятно долго. Но вот скорость достигла наконец предела и начала понемногу падать; дверь открылась.
Снова охранники — и опять вооруженные. Их пропустили. Эда провели через холл в боковой коридор.
Проходя мимо окна, он глянул в него. Похоже, они почти на самой вершине самого высокого здания на Манхэттене. Двери некоторых помещений, мимо которых они проходили, были открыты. Внутри трудились десятки — нет, сотни — мужчин и женщин. Вид у всех этих служащих был взмыленный. Следующие помещения подготавливались для работы: в них спешно затаскивали Ай-Би-Эмовские принтеры, сортирующие машины.
— Что здесь, черт возьми, происходит? — не выдержал Эд.
— Мы ведь вам уже сказали, — рассудительно ответил Джонсон. — Понятия не имеем.
Наконец они дошли до места. Эда ввели в небольшую приемную, в которой не было никого, кроме сидящей за столом девушки.
— Уандер, Эдвард. Кингсбург. Срочность «Си». Номер Зет-168. — Стивене передал девушке конверт; та вскрыла его и пробежала глазами единственный листок бумаги.
— Да-да, мистер Ярдборо ждет вас, — и проговорила в аппарат межофисной связи: — Мистер Ярдборо, доставили мистера Уандера из Кингсбурга.
Эд вскипел.
— Послушайте, я что, арестован? Если так, то я хочу позвонить адвокату.
Девушка посмотрела на него и покачала головой, как будто слишком устала для того, чтобы отвечать.
— Мистер Ярдборо примет вас.
Один из провожатых отворил дверь, ведущую в следующее помещение и, пропустив Эда, закрыл дверь за его спиной.
Мистер Ярдборо сидел за заваленным бумагами столом. Насколько Эду было известно, начальникам не полагалось иметь заваленных столов. Умелый руководитель всегда должен иметь перед собой только один документ.
И, тем не менее, стол мистера Ярдборо был загроможден выше головы. А видок у хозяина кабинета был не менее усталый, чем у его секретарши.
— Присаживайтесь, мистер… гм… Уандер. Одну минуточку, — он извлек из свалки на своем столе какойто документ, потом три газетные вырезки.
Эд сел. По крайней мере, здесь он, наверное, узнает, в чем дело. Происходящее все меньше и меньше походило на полицейское расследование. Он даже начал подозревать…
Наконец, Ярдборо заговорил: — Эд Уандер, режиссер программы «Потусторонний час», транслируемой по радио из Кингсбурга. Первое упоминание о вас мы находим в газетной статье, написанной… — он заглянул в вырезку, — Базом деКе-мпом из кингсбургской «Таймс-Трибьюн». В ней с изрядной долей иронии описывается гость вашей передачи, проповедник Иезекииль Джошуа Таббер, который предположительно наслал… гм… проклятье на женское тщеславие.
Эд хотел было что-то сказать, но Ярдборо предупреждающе поднял руку.
— Еще минутку. Вторая статья развивает ту же тему. В ней мистер Де Кемп с тем же оттенком иронии утверждает, будто этот странствующий проповедник, Таббер, явился причиной моды на так называемый «домотканый стиль».
Ярдборо отложил вторую вырезку и взялся за третью.
— Последняя статья тоже подписана мистером де Кемпом, но написана она в несколько ином духе.
— Над ней потрудились литобработчики, — буркнул Эд. Дело начинало проясняться.
— Вот оно что. Отлично. Эта статья в юмористических тонах сообщает, что Таббер якобы берет на себя ответственность за осложнения, которые в последнее время постигли радио и телевидение. — Ярдборо положил вырезку на стол.
— Откуда у вас все это? — полюбопытствовал Эд.
Собеседник устало улыбнулся.
— Поверьте, мистер Уандер, у нас есть копии всех газет, выходящих в мире, на всех языках. Они занимают пять верхних этажей Нью-Вулворт-Билдинга. Наши переводчики изо дня в день работают с ними, переводя от слова до слова.