— Дайте мне, — резко приказал Хопкинс. — В чем здесь загвоздка?
Профессор протянул ему детективный роман в бумажной обложке.
— Гм, на мой взгляд, похоже на итальянский. Сам я его не знаю, но…
— Черт возьми! — выдохнул Эд. — Снова он! На сей раз он проклял художественную литературу.
— Что такое? — громыхнул генерал-майор. — Вы что, совсем рехнулись?
— Да нет, посудите сами! — Эд вскочил на ноги. Вот перед вами лежит отчет — ведь его вы по-прежнему можете прочитать, так? Я, например, могу. Могу прочитать газеты, которые лежат у меня в кармане. Вот, взгляните, — он взволнованно продемонстрировал им газету. — Новости вполне понятны. А теперь загляните на страницу комиксов. Весь текст — сплошная неразбериха. По мне, так похоже на немецкий, только я не читаю по-немецки. Он проклял всю беллетристику.
— Сядьте, — охрипшим голосом произнес Дуайт Хопкинс. — Он включил селектор и сказал: — мисс Пресли, пусть нам принесут несколько книг беллетристику и научную литературу. И еще пусть немедленно доложат, почему Иезекииля Джошуа Таббера с дочерью все еще не доставили.
— Слушаюсь, сэр, — донесся голос исполнительной мисс Пресли. — Табберов еще не нашли. Оперативники, которых за ними послали, сообщили, что оба покинули Саугерти. Очевидно, странствующего проповедника крайне расстроил тот факт, что его откровений никто не желает слушать.
— А известно что-нибудь о том, куда они отправились? — резко спросил Хопкинс.
— Один из их последователей заявил, что они отправились в Элизиум. Только населенного пункта с таким названием, сэр, нет ни в одном из шестидесяти четырех штатов. Может быть, это где-нибудь в Объединенной Европе или…
— Достаточно, мисс Пресли, — сказал Дуайт Хопкинс. Он выключил селектор и взглянул сначала на Брайтгейла, потом на генерала.
— В чем дело? — буркнул вояка.
Что касается Брайтгейла, тот прекрасно понял, в чем дело.
— Элизиум, — медленно произнес он. — Иначе, Елисейские поля древних греков.
— Что еще за Елисейские поля, черт подери? — осведомился генерал.
— Рай, — ответил Дуайт Хопкинс. — Он потер рукой подбородок, как будто хотел проверить, хорошо литот выбрит. — Наш приятель Таббер отправился прямиком на небеса.
Часть третья
Глава девятая
— На небеса? — выпалил полковник, который до сих пор, не подавая голоса, держался в тени. — Вы что же, хотите сказать, будто этот колдун помер?
Эд покачал головой.
— Вовсе нет. Элизиум — просто чудное словцо, которым пользуются приверженцы табберовской религии. Они называют себя странниками на пути в Элизиум — или что-то в этом духе. Элизиум для них — некая утопия, если не считать того, что сам Таббер — противник всяческих утопий. Он говорит, что уже сама идея утопии реакционна. Только я забыл, почему. Вроде того, что утопия, мол, совершенна, а совершенство означает застой или…
— Минуточку, — взмолился Брайтгейл, — у меня от всего этого голова кругом идет.
— От разговоров о Зике Таббере и его религии у кого хочешь голова кругом пойдет, — вставил Баз; выждав несколько мгновений, дабы усилить драматический эффект, он заявил: — Мне кажется, я знаю, куда отправились Таббер с дочерью.
Хопкинс ошеломленно уставился на журналиста, а тот продолжал, как ни в чем не бывало: — Они в своей общине близ Беарсвилля, в горах Катскилл. Я слышал, как Таббер упоминал это место в одной из своих бесед. Приглашал всех слушателей, которые… — Баз скривил губы, — созрели для земли обетованной, податься в Элизиум и присоединиться к тамошним жителям. Похоже, это нечто вроде Новой Гармонии — так называлась колония Роберта Оуэна в Льяно, в Луизиане, или Деревни Справедливости Джозайи Уоррена30[30]
— Не пойму, о чем это вы, — пробурчал генералмайор Крю.
Профессор Брайтгейл бросил на База взгляд, в котором явственно читалось уважение. Повернувшись к вояке, он пояснил:
— Колонии-общины, утопии. В девятнадцатом веке существовало целое движение в их поддержку. Большинство из них было основано на религиозных принципах, но не все. Наибольший успех имели адвентисты седьмого дня и мормоны[31]. У них хватало ума приспособиться, если то или иное учение терпело неудачу.
Остальные потихоньку угасли.
— Можно было догадаться, что очень далеко они не уедут, — сказал Эд. Ведь Таббер путешествует в конном фургоне.
— В «кономфургоне»? — вскинулся генерал. — Это что, новая немецкая модель?
— В конном фургоне, — пояснил Эд. — В фургоне, запряженном лошадьми.
Вояка устремил на него недоверчивый взгляд. — Вы хотите сказать, как в старых фильмах-вестернах?
— Пожалуйста, Скотти, — с мягкой укоризной проговорил Хопкинс, не глядя на генерала. Тот замолк, а Хопкинс задумчиво поинтересовался, обращаясь к Эду: — Похоже, во всем, что касается Иезекииля Джошуа Таббера, вы у нас самый крупный авторитет?
Его прервало появление мисс Пресли, которая принесла целую охапку книг. Даже обычно невозмутимая секретарша выглядела так, будто случилось нечто изряда вон выходящее — то ли архангел Гавриил протрубил в свою трубу, то ли Атлантида канула в пучину.
Она положила книги на стол и пролепетала: — Сэр, я… я…
— Знаю, мисс Пресли. Пока это все.
Дуайт Хопкинс стал брать книги и поочередно просматривать; остальные напряженно наблюдали за ним.
Отложив последнюю, он протер глаза. Вид его выражал полную обреченность.
— Мне по-прежнему кажется, что они написаны поитальянски.
— Все? — вырвалось у генерала.
— Нет, не все. Научную литературу все еще можно читать. Скажу больше, — Хопкинс поднял книгу в твердой обложке. — Есть даже роман, который по-прежнему написан по-английски. «Приключения Гекльберра Финна».
— «Гекльберри Финн»? — недоуменно переопросила Элен. — Марка Твена?
Уандер прикрыл глаза, мысленно обращаясь к высшим силам.
— Боже милостивый! Это что-то новенькое. Заклятье действует избирательно. Все, что Таббер не жалует, превращается в бессмыслицу. А то, что он одобряет, по-прежнему можно читать. Это же настоящая цензура, черт побери! Погодите, по-моему, на странице комиксов я тоже кое-что заметил.
— Что именно? — поинтересовался Баз.
— Я по-прежнему могу читать «Пого». «Баз Сойер, младший» и «Сиротка Энни» кажутся полной бессмыслицей, а «Пого» можно читать. Брайтгейл взял газету.
— Вы правы, — сказал профессор, изучив ее. — По крайней мере, у нашего пророка есть чувство юмора.
— Мама дорогая, — пробормотала Элен, — могу сказать одно: нам всем оно тоже очень пригодится.
— Знаете, мистер Уандер, — медленно заговорил Хопкинс, — когда ваша компания вошла в этот кабинет, я был склонен предположить, что вы очередная кучка чудаков, которых мы не перестаем откапывать с тех самых пор, как разразился кризис. Однако теперь мы дошли до точки, когда наука оказалась бессильна ответить на наши вопросы. И я готов передать все ресурсы своей комиссии вам.
— Мне? — пролепетал Эд. — Но почему мне?
Ближайший сподвижник президента и ухом не повел.
— Потому что вы — наш самый большой авторитет по Иезекиилю Джошуа Табберу. Вы присутствовали на всех трех его… гм… представлениях. К тому же вы как режиссер «Потустороннего часа» весьма сведущи в… потусторонних делах. А уж это дело до того потустороннее, что дальше ехать некуда.
— Но послушайте… — взвизгнул Эд.
Дуайт Хопкинс поднял руку.
— Я вовсе не имею в виду, что ваша гипотеза, согласно которой Иезекииль Таббер вызвал кризис серией своих проклятий, — единственная, которую будет разрабатывать моя комиссия. Это далеко не так. Тем не менее, мы организуем новый отдел с вами во главе и передадим ему все необходимые полномочия.
— Нет! — как можно категоричнее произнес Эд.
Баз наградил его странным взглядом.
30
Роберт Оуэн (1771–1858) — английский социалист-утопист, выдвинувший в 1817 году программу радикальной перестройки общества путем создания самоуправляющихся «поселков общности и сотрудничества», где нет ни частной собственности, ни классов, ни эксплуатации человека человеком, ни противоречий между физическим и умственным трудом, ни любых других социальных антагонизмов. Основанные им колонии — сперва в самой Великобритании, а затем знаменитая Новая Гармония в США — потерпели неудачу, хотя некоторые оуэнистские общины в Америке существуют до сих пор, не приведя, впрочем, к коренной перестройке всего общества, на что так надеялся основоположник идеи. Джозайя Уоррен (1799–1874) — тоже социалист-утопист, но американский. Он основал несколько общин оуэнистского толка, среди которых наиболее известна Деревня Справедливости, существовавшая в Орайо в тридцатые — сороковые годы XIX века.
31
Об адвентистах достаточно сказано в примечании к с. 41; а вот о мррмонах сказать несколько слов совершенно необходимо. Мормоны, или «святые последнего дня» (то есть тоже, кстати, седьмого) — секта, основанная в 1830 г. в США сыном мелкого вермонтского фермера по имени Джозеф Смит (1805–1844). 21 сентября 1823 г. ему явился (во сне?) ангел Морони, со слов которого Смит и написал опубликованную в 1830 г. «Книгу Мормона» — историю якобы существовавшей некогда в Америке колонии «иерусалимских израильтян», которым Христос будто бы заповедал свое учение, записанное пророком Мормоном на медных скрижалях. «Книга Мормона» содержит свыше трехсот прямых библейских цитат и представляет собой сокращенный и модифицированный пересказ обеих частей Библии — Ветхого и Нового Заветов. Вероучение мормонов основывается как на «Книге Мормона», так и на откровениях самого Дж. Смита. В 1831 году, после очередного появления ангела Морони, Смит узнал, что Новый Иерусалим должен быть основан в местности Киртленд (штат Огайо). В результате появилось первое поселение мормонов, ожидавших именно там второго пришествия Иисуса Христа. В 1834 г. обязательным условием спасения Смит объявил многоженство; вскоре он довел собственный гарем до тридцати жен, а его ближайший последователь и сподвижник Брайам Янг (1801–1877) — до двадцати четырех. Три года спустя в Огайо вспыхнуло восстание против мормонов, раздражавших местных жителей своей претензией на исключительность и святость, но главным образом — практикой многоженства. В результате им пришлось покинуть Огайо и переселиться в Иллинойс, основав там поселение, названное Нова. Однако в 1844 году и здесь против мормонов поднялось местное население. Лидеры мормонов были арестованы, однако толпа ворвалась в тюрьму и учинила над ними самосуд — спастись удалось только Янгу. Он-то и увел своих уцелевших последователей и приверженцев на Запад (этот поход из Иллинойса в Юту получил название «эвакуации Новы»). В конце концов на берегу Большого Соленого озера мормоны основали город Солт-Лейк-Сити, ставший их Иерусалимом: и Меккой одновременно. Там и по сей день расположен их главный храм. Здесь же в 1890 году было официально отменено и запрещено многоженство.