Я подождала несколько минут, тревожно глядя на Цербера.
- Я ему не понравилась? - прошептала я, опасливо глядя в сторону дворца. - Почему он повел себя так грубо? Все же было хорошо, он улыбался… А потом… Что с ним случилось?
Морды смотрели на меня задумчиво, а одна проскулила.
- Вот сейчас я начинаю жалеть о своем решении, - вздохнула я, снова бросая взгляд на черный дворец и открытую дверь. - Ладно, я пойду...
Я отряхнула мокрую от собачьих слюней и шерсти тунику, вскинула голову и зашагала во дворец. Я поднималась по ступеням, глядя в черный, пугающий проем двери. Стоило мне сделать шаг в темноту, как вдруг меня схватили чьи-то руки.
- А-а-а! - заорала я, отбиваясь изо всех сил. - Пусти!
Сердце бешено колотилось, а в зале вспыхнул свет. На меня насмешливо смотрел мой будущий муж.
Вдруг взгляд Гадеса изменился: из смеющегося, он стал серьезным и внимательным. Он взял мою руку в свою и развернул ладонью вверх, погладив ее большим пальцем. Неотрывно глядя мне в глаза, он медленно наклонился и запечатлел на внутренней стороне запястья обжигающий поцелуй. Еще до того, как я успела подумать о том, как потихоньку отнять руку, ее уже отпустили. От этой мимолетной, но такой неожиданной ласки, мое сердце учащенно забилось и пульс застучал в висках. Я не сразу смогла отвести взгляд от глаз Бога, в которых светилось обещание, от которого я достигла крайней степени смущения. Почувствовав, что безнадежно краснею, я сделала шаг назад.
- Прошу прощения за моё поведение. Я не хочу, чтобы наша семейная жизнь начиналась так. Твоя комната в левом крыле. Не ошибешься, - усмехнулся голос позади меня, пока я бежала по коридору. В конце коридора я наткнулась на красивые двери, которые резко распахнула. Я влетела внутрь, чувствуя, как сердце учащенно бьется, а щеки полыхают жарким румянцем.
Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и, закрыв глаза, попыталась успокоить сердцебиение. Не каждый день приходится общаться с богом!
Гадес
Я шел по дворцу, чувствуя смесь странного разочарования и необъяснимой надежды. Обычно я не ошибаюсь ни в смертных, ни в богах. Я вижу душу каждого насквозь, и это мой темный дар. От моего взгляда не укрываются ни пороки, ни добродейтели. Впервые в жизни я не могу прочитать ее душу.
Я остановился, прислушиваясь к излюбленной и ненавистной тишине. Что-то изменилось? Видимо, нет. Тронный зал встретил меня той самой тишиной, к которой я привык за тысячи лет.
- Танатос! - громко позвал я своего верного слугу и друга. - ТАНАТОС!
Мой голос прогремел и донесся до каждого уголка подземного мира, кроме покоев Персефоны. Через мгновенье передо мной стоял яростный, неистовый бог смерти, способный отрезанием локона волос отнять столь хрупкую жизнь.
- Ты звал меня, Гадес? - с жестокой улыбкой произнес Бог смерти, окинув взглядом тронный зал. - Чью жизнь мне прервать для тебя?
- Пока ничью. - задумчиво произнес я, присаживаясь на трон. Мои пальцы скользнули по холодному подлокотнику. - Есть разговор.
- Я не вижу второго трона и твою супругу на нем. Где же наша Богиня Жизни? - дерзко заметил Танатос, проводя рукой по рукояти своего меча.
- Вот о ней я и хотел поговорить, - я смотрел задумчиво сквозь него, медленно и уверенно сопоставляя факты. - Скажи мне, мой смертоносный друг, как часто ты видел плачущую богиню?
- Я видел в своей жизни много слез. И слезы богини - просто вода, - усмехнулся Танатос. - Пыль в глаза смертным.
- Ты в чем-то прав. Только если эти слезы не рождены песком, попавшим в глаза, - осторожно заметил я, вспоминая каждый ее жест, каждый взгляд, каждое слово. - Хорошо. Можешь не отвечать. Еще один вопрос, друг мой. С каких это пор богини … Я даже не знаю, как тебе это сказать? Допустим, ты видел когда-нибудь, чтобы бог или богиня обнимали и гладили Цербера!
Танатос посмотрел на меня так, словно я шучу. Ха-ха, мне тоже смешно, аж разрывает.
- Я помню, как Геракл пытался украсть Цербера! Это считается объятиями? - задумался Танатос.
Да, я тоже помню. Мне кажется, этого я не забуду никогда. До сих пор перед глазами стоит Цербер, которого тащат к Элесфею. Зачем Элесфею понадобился мой пес, история умалчивает. А зачем Церберу понадобился Элесфей, нужно спросить у одной из морд. “Кто съел моего царя!!!” - орал самый умный из всех, учтенных мною, племянников, когда Цербер решил, что погуляли, и пора домой. “О мой мускулистый друг. Тут всего лишь три варианта!”, - ответил я. Стране опять нужны герои, а брат рождает … идиотов. Хоть имена стали разнообразными. Странно, что после Тесея, Персея, Орея внезапно Геракл.