Маг нарисовал две руны-метки жизни и опустился на колени рядом со скелетом. Вспомнил, как отдавал энергию отцу и почувствовал щемящую тоску. Тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и несколько брезгливо положил ладони на человеческие кости.
Джувенел чувствовал, как его энергия перетекает в скелет. Хотя он и был уверен, что это бессмысленно, не останавливался до тех пор, пока не понял, что еще немного — и он совершенно обессилит. Маг отнял руки, прерывая заклинание, и попытался подняться.
И рухнул обратно на колени.
— Что происходит? — еле выдавил Джувенел.
Весь мир вращался вокруг него, а перед глазами плавали темные круги. Жизненные силы стремительно уходили из него.
— Пре… кра… ти… — произнес рунный маг, едва слыша сам себя.
Скелет перед ним начал обрастать плотью. Кожа была розовой, как у младенца, хотя на вид оживающий человек был на несколько лет старше Джувенела. Появились темные волосы, брови, ресницы. Магу оставалось лишь бессильно наблюдать за воскрешением, хотя и зрение уже начало подводить. Драгоценная энергия утекала, и молодой человек понимал — осталось ему немного.
В тот момент, когда мертвый Джувенел рухнул лицом в землю, оживший Клэмерт открыл глаза.
12
Лидерин буквально влетела в дом, испуганная и совершенно сбитая с толку. Даноя, увидев состояние дочери, растерянно замерла в дверях.
— Малышка, что-то случилось?
— Случилось, — выкрикнула Ли, высвободив отливающую золотом прядку и показывая ее матери. — Ни у одной менакеры нет таких волос! И животные! Они всегда слушались меня, а сегодня…
Голос девочки сорвался. Подняв глаза на ошеломленную ее всплеском Даною, Ли еле слышно произнесла:
— Они правы, да? Мой отец не погиб на войне?
— Малышка, я… — женщина попыталась оправдаться, но сдалась, увидев заплаканные глаза девочки. — Рейфорд действительно погиб, сражаясь с герхантами, ты тогда была слишком маленькой, чтобы помнить его.
— Он не был менакером? Ведь у меня совершенно нет дара.
— Был. Но он не был твоим настоящим отцом, — на одном дыхании произнесла Даноя. Путей для отступления не осталось.
Она подошла к дочери и обняла ее, дрожащую. Уткнувшись в пахнущие красящей травой волосы, женщина заговорила.
— Твой настоящий отец — Аблейд Деваин, и он… латоэр. Мы познакомились на их земле, Аноррайет, когда я отправилась туда для выполнения определенной миссии. До твоего рождения я входила в Совет Острова, и мне было поручено уговорить латоэров войти в Альянс кланов. Аблейн был единственным из золотоволосых, кто хотя бы просто выслушал меня. Я провела там долгое время, пытаясь убедить латоэров в достоинствах вступления в Альянс, но они холили свою оторванность от остального мира, и политика их абсолютно не интересовала.
После нескольких дней, проведенных в Аноррайет, я поняла две вещи — то, что моя миссия провальна, и то, что я больше не представляю своей жизни без Аблейна.
— Ты осталась там? — спросила Лидерин, размазывая по лицу слезы.
Даноя печально покачала головой.
— Нет, конечно, нет. Никто бы не позволил мне остаться на земле латоэров. Чужаков там не любят. Если бы я не являлась представителем Совета, меня бы за ограду вообще не пустили, — женщина вздохнула. — Мы были молоды, и приняли отчаянное решение — сбежать в лес и жить там. Мы с Аблейном поселились в домике в лесу и жили там, наслаждаясь обществом друг друга. Аблейн постоянно наведывался в свое селение, чтобы старейшина не думал, что он оставил родную землю.
Разумеется, никто не знал о наших отношениях. Несмотря на некоторые сложности, мы были счастливы… до того момента, когда я поняла, что беременна. Не думай, я упивалась мыслью о том, что вскоре на свет появишься ты, но жизнь в лесу больше не входила в мои планы. Мне нужны были лекари, знахарки, у меня была работа, которую я оставила ради Аблейна.
В итоге… я сказала, что возвращаюсь в Глабери. А твой отец… он не смог оставить Аноррайет, долго сомневался, кормил меня обещаниями. Как бы мне не было тяжело, я понимала — ради твоего будущего мне нужно было вернуться, а с ним или без него… — Даноя отстранилась и посмотрела на дочь. В ее взгляде была такая тоска, что Лидерин почувствовала комок в горле. — Я сделала свой выбор и, воспользовавшись отсутствием Аблейна, сбежала из леса в Глабери. Место в Совете я потеряла — меня не было слишком долго, и с этим мириться не стали. Потом я встретила Рейфорда, замечательного мужчину, который стал мне дорог. Он и воспитал тебя. Он всегда был рядом с нами.
— Но так нельзя! — выкрикнула Лидерин, вырываясь из объятий матери. — Ты должна была сказать моему отцу, что уходишь! Что, если все это время он искал тебя, а я… даже никогда его не видела!
Даноя встала, скрестив руки на груди.
— Ли, ты слишком мала, чтобы судить о таких вещах. Я приняла тяжелое, но единственно правильное решение — ради тебя.
— Но ты могла рассказать мне правду! — негодовала девочка. — Вместо этого ты перекрашивала мои волосы — они ведь золотистые, верно? И мучила меня, зная, что мой дар никогда не проснется, просто потому, что его нет.
— Он может проснуться! — нервно возразила Даноя. — Ты — полукровка, и тебе от меня могут достаться магические способности. Именно для этого, я, как ты выражаешься, мучила тебя. А насчет правды… Ли, пойми, я хотела, чтобы у нас была крепкая семья — ты, я и Рейфорд, но его смерть все изменила. Было слишком поздно открывать тебе правду, да и зачем? Отца ты все равно не найдешь.
Лидерин вскинула голову, в ее глазах плескалась злобная решимость.
— А вот и найду! — дерзко отозвалась она и кинулась к двери.
— Ли! — отчаянно крикнула мать, бросаясь вслед дочери.
Девочка была проворнее. Выскочив за порог, она побежала в сторону городских ворот. Имперские стражи проигнорировали промчавшееся мимо дитя — неподалеку раскинулось озеро, где часто играли малыши. Лидерин, добежав до озера, останавливаться не стала. Отсюда был виден огромный лес, разделяющий Глабери и Аноррайет.
Девочка оглянулась — Данои нигде не было видно. Преисполненная решимостью, Ли направилась к лесу.
13
— Может, все-таки стоит предупредить твоих… — Хелея задумалась, вспоминая слово.
— Керенас, — подсказала Эва. Затем покачала головой, — нет времени. Неизвестно, сколько Долина будет водить росахов по ложному следу. Если у них не хватит терпения, они могут ринуться на поиски ключа и опередить нас. А я хочу принести его советнику — вдруг император посчитает, что Шеадаран может пригодиться людям.
— Думаю, с этим Шеадараном Древних не все так просто, — отозвалась элкари. Несмотря на отдых в придорожной таверне, выглядела она неважно. Как она призналась Тени, причиной тому было не только вынужденное путешествие после долгого отшельничества — элкари редко вели насыщенную городскую жизнь, предпочитая добровольное затворничество. Воспоминания о пленении росахами еще были слишком свежи, и это не давало ясновидице покоя.
Эва понимала — ее терзал страх возможной встречи с бывшим мучителем. Тень пообещала самой себе — ясновидицу она защитит любой ценой. Элкари были народом, практически не умеющим постоять за себя. Магия высасывала из них все соки, их кожа была настолько бледной, что казалась практически прозрачной — Тень видела переплетения голубых жилок на руках Хелея. Все элкари были очень худы, казалось, их сил иногда едва хватало на то, чтобы просто двигаться, не говоря уже о том, чтобы держать в руках оружие и достойно сражаться. К тому же, их паутинная магия привлекала охотников на сокровища, не гнушавшихся ничем ради достижения своей цели. Поэтому неудивительно, что подавляющее большинство элкари скрывались от остальных кланов, предпочитая спокойное уединение.
Оставшееся время до города хладных, где находилась часть ключа, Эва и Хелея преодолевали молча, погрузившись в размышления. Конь Тени, Сумрак, бодро вез задумавшихся девушек, пока перед ними не раскинулся величественный город-государство. Город-изо-льда.