Я знал Симона уже пару лет. Он пришел как-то утром, чтобы показать свои работы, мне было лень рассматривать, но Элен настояла, и была права. Сначала я не придал значения его эскизам, но, просмотрев несколько, что-то меня стало привлекать, и лишь потом я понял, что. Тогда я попросил показать оригиналы, и на другой день в его студии уже видел подлинники. Мы заключили контракт, провели выставку, где, как всегда, собрались тусовщики, пили шампанское, ели бутерброды, с умными лицами рассматривали картины. На самом деле разбирающихся в картинах, было не более пяти человек, но в итоге статьи вышли положительные, и вот Симон выставлялся через мой салон.
– Несколько грустные картины, – произнесла женщина.
Эта фраза, дала мне возможность повернуться к ней и лучшее ее рассмотреть. Кожа ее была смуглой, большие миндалевидные глаза карего цвета. Она была красива по-настоящему. Выразительные черты лица лишь усиливали ее притягательность.
– Это как посмотреть, – возразил я. – Мы часто воспринимаем искусство в зависимости от своего настроения. Мне эти картины внушают надежду.
Она улыбнулась, чуть склонив голову, от чего выражение ее лица выглядело лукавым, а улыбка была по-детски естественной.
– На что?
– На будущее, на встречу с прекрасным, – ответил я, стараясь вложить в свою интонацию другой смыл, который она поняла.
– Картины мне нравятся. Я возьму две, – вступил в разговор седовласый, и указал какие.
– Это хороший выбор, – одобрил я. – Вы разбираетесь в искусстве.
– Немного, – пожал он плечами. – Неизвестно, что может в жизни пригодиться. Завтра за ними придут.
– Хорошо.
– Спасибо за информацию, дальше мы сами, – дал он мне понять, что в моих услугах больше не нуждается.
Я вернулся к Элен и сообщил ей, что две картины куплены, их надо снять и подготовить, завтра за ними заедут, а также посоветовал, что повесить на освободившиеся места.
– Без твоего ценного указания, я бы об этом никогда не догадалась, – усмехнулась она.
– Но должен, же я, хоть как-то обозначить свое присутствие здесь в качестве владельца.
Мы немного поспорили о том, что повесить на освободившиеся места и пришли к выводу, основанному на ее доводах.
Беседуя с Элен, я помнил о телефоне, и чувствовал, что скоро моя спокойная жизнь закончится, и должен буду приступить к очередному заданию, покинув Францию, так как никаких заданий во Франции я не выполнял, это было мое жесткое условие. Я здесь жил и восстанавливал силы. Надо подготовить Элен к моему отъезду.
– Послушай, дорогая, а как ты смотришь, на то, что я засиделся в Париже? – обратился я к ней.
– Устал, – притворно вздохнула она.
– Устал, но я здесь не зря?
– Не зря, – согласилась она. Ты умеешь обхаживать клиентов. Вон, господин, Мисаки приезжал, как ты его обхаживал. И он купил несколько картин.
Мисаки был моим давним знакомым из Японии, такой же галерист, как и я. Это был приятный и опытный специалист. Он, когда приезжал во Францию, обязательно заходил ко мне, чтобы посмотреть новинки, поговорить, что-то обсудить.
– Это моя работа, а Мисаки перепродаст эти картины. Он спекулянт.
– Это не наше дело. И куда на этот раз?
– Еще не знаю, надо подумать. Ты без меня справишься?
– Нет, конечно.
– Я вот тобой все больше восхищаюсь. Чтобы я без тебя делал!
– Видимо то же самое, но с другой.
– Ты на что намекаешь?
– Уж, точно не на разбитое сердце. Хорошо, что я замужем.
– Одно другому не мешает.
– Не с тобой. Если в тебя погрузиться, то уже не вылезешь.
– Да, я такой.Трясина, одним словом.
– Вот потому и один.
– Все, началась критика. Что-то давно я не видел Николя.
Элен усмехнулась. Я подошел к ней, приобнял и поцеловал в волосы: – Я завтра буду. Жди.
Выйдя из галереи, я поехал в направлении Монмартра, где у его подножия и оставил машину. Поднимаясь в гору, я увидел будку телефона-автомата и зашел в нее. Едва снял трубку, как к будке подошел мужчина средних лет, невысокий, плотный. Был ли это случайный желающий позвонить или он хотел засечь набираемый мной номер, я не знал. Я быстро нажимал клавиши, используя отработанный метод, которому меня учили, готовя к работе во время практических занятий по наружному наблюдению. При наборе номера я быстро менял пальцы руки, и это практически неуловимое движение, позволяло не дать возможности понять, какой номер я набираю.
После непродолжительных гудков, мне ответил женский голос:
– Ароматы для дома, слушаю вас.
– Мне нужен месье Давид. Это Филип.
– Его нет, но он передал мне, что ему позвонят. Извините, мы не можем выполнить ваш заказ, но что-то похожее он видел в «Галери Лафайет».