– Ага… А где заключенные раздобыли фонарик?
– У копа отобрали, – вполголоса произнес Нэт. – И наверняка применили силу. Аварии не говори, она с катушек слетит.
Клип выругалась. Чизара – она же такая дисциплинированная. Ее кредо – «Не навреди». Она всегда держалась подальше от больниц и аэропортов. Ни разу в жизни не летала самолетом и не садилась в поезд: боялась, что однажды выдержка ей откажет, и…
– Клип, сосредоточься на миссии.
От тона Великого Вождя в ней снова включилась дисциплина зероя. Клип отвела взгляд от темного подвала и перенеслась в офис на третьем этаже.
Здесь творилось нечто невообразимое. В полумраке поблескивала сталь пистолетов, метались лучи громадных полицейских фонарей. Некоторые детективы натягивали синие пуленепробиваемые жилеты.
– Они знают, что происходит в подвале.
– Хорошо! Идеальный способ их отвлечь. Аварию не нашла?
Клип лихорадочно искала глаза Жулика и наконец увидела перед собой его тонкопалые веснушчатые руки. Жулик рвал какой-то блокнот.
– Его оставили одного, – сказала Клип. – По-моему, он уничтожает улики.
– Значит он сохранил голову на плечах. По крайней мере, мы не зря старались.
– Да, – согласилась Клип, раскладывая тросточку. – Я возвращаюсь назад. Возможно, ты меня потеряешь.
– Внутрь не входи. Оставайся…
Его голос затрещал и забулькал, когда она направилась в сторону полицейского управления, а затем в наушниках все смолкло.
Клип сузила периметр и отыскала свое оранжевое платье в клубящейся толпе любопытных, которые наблюдали за эвакуацией ЦПУ. Гражданские, работающие в управлении, выскакивали из дверей и жмурились, очутившись на солнечной улице.
Сюда же пробирался микроавтобус местных новостей – то-то репортерам радости, в один день сразу и ограбление, и хаос в полицейском участке!
Клип скользила сквозь толпу, ориентируясь с помощью трости, слуха и коротких вспышек заемного зрения. Она направлялась к центральному входу, который до сих пор никто не удосужился перекрыть.
Она от души надеялась, что спасение крысеныша действительно стоило того, чтобы устраивать этот беспредел.
19
Банда
Майки не перезвонил, чтобы ее подвезти.
Наверное, он уже на работе. Это был жизненный принцип Майки: танцевать целую ночь напролет, работать допоздна, а на следующую ночь опять танцевать. Майки утверждал, что только тогда он чувствует себя молодым. В результате он был постоянно занят.
Поэтому Келси долго ждать не стала. Если верить телефону, до полицейского участка было пятьдесят три минуты пешком.
Пока она прокладывала маршрут, в голове промелькнула мысль: какой же идиот станет грабить банк в трех милях от ЦПУ? Из всех глупостей, какие только творил ее папочка, эта была наименее разумная.
Солнце припекало все жарче. Келси приходилось откидывать волосы со вспотевшего лба. Она порадовалась, что на ней топик и шаровары, в которых она танцевала, хотя из-за своего экстравагантного наряда она привлекала больше взглядов, чем хотелось бы. И мышцы уже не приятно ныли после ночного похода по клубам, а нудно болели от усталости.
Но, может, и к лучшему, что Майки за ней не приехал. Келси не хотелось ему врать. Он всегда относился к ней по-дружески. Проблема заключалась в том, что, если рассказывать правду, непонятно, с чего начинать.
Зато теперь она могла спокойно подумать. Когда Келси была маленькая, папа ей говорил, что он запросто может изменить ситуацию к лучшему. Он имел в виду всякие мелочи, типа ссадины на коленке. И не мелочи тоже, вроде того случая в пятом классе, когда Келси сорвалась во время драки на детской площадке. Келси поежилась, вспомнив крики детей… Как же дружно они скандировали: «У-бей! У-бей!»
Или, например, школьные экзамены, когда Келси буквально тонула в чужом страхе, который переполнил классный кабинет. И эта паника продолжалась, независимо от того, что она очень упорно готовилась…
Вот с этими вопросами папа и впрямь мог разобраться. Но нынешняя проблема оказалась гораздо серьезнее!
Отец ограбил банк, и его посадят в тюрьму.
По мере того, как Келси приближалась к полицейскому участку, ее ноги сделались совсем ватными. Ее даже подташнивало. Сколько лет дадут за банковское ограбление, при котором погиб человек? А вдруг папа спустил курок? Что, если он никогда не выйдет на свободу?
По улице разнеслось кваканье полицейской сирены, сердце метнулось на пару дюймов в сторону.
Она увидела здание ЦПУ, окруженное зеваками и копами. Из дверей валил людской поток.