– В общем иногда для собственного уже интереса, для души, так сказать, становлюсь журналистом-фрилансером.
– А сейчас что-нибудь пишите? – не унимается писатель.
Я же отвечаю, что сейчас пока не принимаю заказы по личным обстоятельствам. Поняв по моей интонации, что об этом я более не намерен распространятся, писатель на время умолкает, принимаясь смотреть на то, как парень-актёр ублажает свою партнёршу посредством пальцев рук.
Она лежит перед ним с широко разведенными ногами, опёршись на локти, смотрит на него с надеждой в глазах и обожанием, а он, на коленях, обильно облизывает средний и безымянный пальцы правой руки и медленно вводит их в раскрытое лоно девушки; левую же ладонь он кладёт на её безукоризненно проэпилированный лобок, чуть на него надавив, и начинает – сначала медленно, затем всё быстрее – двигать правой ладонью внутри влажного и тёплого влагалища вверх-вниз, вверх-вниз, отчего девушка-актриса непритворно стонет, срываясь на короткие вскрики; её напряжённые бёдра и ягодицы вздрагивают, мышцы влагалища по мере нарастания темпа начинают многократно сокращаться, игриво сжимая пальцы её наречённого возлюбленного. Она прерывисто дышит, ощущая внутри себя нахлынувший прилив эстрогеновых соков, готовых уже буквально через секунду из неё извергнуться, как из гейзера. Но внезапно парень останавливается, вынимает из безропотной партнёрши пальцы и начинает медленно массировать её внутренние, розово-малиновые, мокрые интимные губы. Она дышит, дышит, тяжело и надрывно, её нижняя челюсть трясётся; она, уже всем телом дрожащая, сонно смотрит на ласкающего её между ног мужчину, призывая того этим разнеженным взглядом утомлённой блудницы довести её уже до оргазма и оставить в покое, довольную и униженную.
Четыре камеры – одна отвечает за ракурс сверху – одновременно снимают то, как актёр, прервав массажную ласку её, актрисы, гениталий, мгновенно, грубо вводит в них те же пальцы и ещё быстрее принимается терзать разгоряченное желанием отверстие девушки. Та кричит, стонет, прыскает слюной и скалится, извивается и судорожно дёргает ногами, пока наконец её таз не выгибается резко вверх, а из уретры не выпрыскивается половая смазка одним обильным выплеском…
Девушка без сил падает на мокрую от собственного пота и эякулята постель. А её партнёр, не теряя ни секунды, набрасывается на неё сверху и начинает очередной акт её сексуального терзания.
– Н-да, как бы люди ни противились этому, но вся жизнь сосредоточена на сношении одного с другим, – говорит мне писатель. – И дело даже не в том, что секс – предтеча новой жизни. Хотя… в первую очередь дело именно в этом.
Улыбаясь, я добавляю:
– Однако многие открещиваются от того, что стремление к размножению принято называть основным инстинктом.
– Это уже честолюбие, – отвечает писатель, – и чертовски возросшее самомнение. Люди, что смехотворно, причисляют себя к разумным и высокоразвитым существам. Им немыслим тот факт, что многое у нас до сих пор случается на основе инстинктов, непроизвольно и попросту рефлекторно. Им хочется думать, что все их поступки и все их дела происходят от разума. Этим умникам ещё и невдомёк, что, очень возможно, они-то и не являются как раз таки теми самыми высокоразвитыми существами. Они, может, и сведущи в том, что Земля – это шар, а некоторые даже превзошли первых, имея представление о том, что Земля плюс к тому – эллиптична. Но как бы то ни было, велико количество прогрессирующих деградантов.
Пока мы рассуждали о том, насколько тупы ближние наши, тем самым воспевая осанну умам друг друга, актёры успели поменять позу своих игрищ.
– Мне единственно интересно то, – продолжает писатель, – что, покуда люди адекватно относились к половым отношениям – понятное дело, имея, конечно же, и свою долю предрассудков и, как нам сейчас кажется, уйму глупостей – эти половые отношения не были чем-то запретным, а их упоминание кощунственным и априори пошлым. Всё-таки как современным людям не хватает адекватности.
– Как-то, палясь в телевизор – говорю я, – я наткнулся на репортаж о том, что какой-то священник взъерепенился по поводу того, что в школьном экзамене по биологии присутствовал вопрос о женских гениталиях, где ответом было слово «клитор». Он требовал исключить это задание из общего перечня. Вот ведь до чего доходит человеческая глупость. Дай им волю…
– Всяким придурям? – ёрничает писатель.
– Да-да, им. Так вот: дай им волю, они всё человеческое население бы принудили к стерилизации. Хотя это бред. Священники первыми бы встали грудью за своё хозяйство, только бы их не лишали этой их тайной радости. Во все века и всякое время эти монахи да послушники были ещё теми распутниками и не брезговали даже мужеложством.