Могу с уверенностью сказать, что такой маразм присутствует только в мужской психологии, у женщин всё куда логичней и проще: и если каждая женщина знает, что и женщины и мужчины – великие рукоблуды, то у мужчин почему-то присутствует странный комплекс, согласно которому мастурбируют единственно только они, а женщины этим занимаются лишь в эротических фильмах (и то: в силу профессии), из-за чего в умах многих представителей так называемого сильного пола укоренилось убеждение о себе как о похотливых свиньях, что, конечно, нельзя абсолютно отрицать, особенно, в случае с амбивалентностью восприятия социумом сексуальной энергии полов. Ведь ни для кого не секрет, что мужское и женское желание имеют в соображении масс весьма разные оценки: если мужчину буквально распирает от тестостерона и природа в союзе с телом провозглашает безапелляционный приказ начинить какую-нибудь самку спермой, то он, по мнению большинства, – похотливое животное; если же девушка или женщина от вожделения буквально переполняется и истекает эстрогенными соками, то она – лишь неудовлетворённая дама. Но даже и в такой беспросветной дискриминации образов есть и иная сторона, где плюсы и минусы переходят на противоположные стороны: двойственность номер два заключается в том, что если у девушки было множество половых партнёров, то мнение общества о ней складывается как о шлюхе; если же мужчина был в постели со многими женщинами, то он всего-навсего опытен.
На том я и вышел на улицу серого, холодного, пасмурного, летнего утра.
Подобно Роршаху, готовому к очередному рейду по городу, «воняющему блудом».
Поистине Роршах – это единственно реалистичный супергерой, чьи интересы направлены строго в одну сторону – без прикрас в сторону защиты слабых и оскорблённых и их отмщения.
Ночная Сова – классический персонаж серебряного века комиксов. И даже то, что он без зазрения совести ломает кости противникам, не исключает неутешительного прилипчивого факта принципиалистического слюнтяйства и сентиментальности, что, к сожалению, сводит на нет всякие претензии Ночной совы на противостояние преступности. Не зря его тень так походит на тень Бэтмена, знаменитого сопливца с манией к самоанализу и оккультизму.
Шелковый Призрак – так и вовсе безлика. В костюме хитровыдуманной проститутки она уж никак не вселяет уверенности к своему образу.
Комедиант – военный наёмник с садистскими наклонностями; попросту – вояка-психопат.
Озимандиа – филантроп, интеллектуал, гедонист и просто гений, чей неинтересный костюм – не более чем PR к очередному бизнес-проекту. Однако наряду с этим он воплощает собой скрытые, тайные механизмы, движущие цивилизацию вперёд; регулирующие высший, всеобщий миропорядок.
Доктор Манхеттен. Ницше писал именно о нём, создавая концепцию сверхчеловека. Обладая – единственный из всей команды – исключительными способностями видеть сквозь пространство и время, левитировать, телепортироваться, в общем представляя собой аллегорию алогичных механизмов субатомного мира, Доктор Манхеттен просто был богом. Превзошедшим людей во всех отношениях.
Психопаты, слюнтяи, жестокие надзиратели, боги и гении – согласитесь: нестандартная команда, вставшая на защиту порядка и мира. Но даже и беспринципная жестокость и бескомпромиссность, дальновидность – всё то, что отличает Хранителей от легиона предшествовавших им персонажей, воплощали собой всего лишь комиксы периода американского декаданса.
Истинно же стоять на страже правосудия может только буддист…
Изничтоживший в себе и вокруг себя бренное и непостоянное, всё ложное и второстепенное. Забывший о собственных интересах последователь философии деструкции, саморазрушения для последующего возрождения в качестве просветлённого монаха культа Сиддхартхи нового времени, карателя с чернильной бабочкой смерти на незатуманенном лике.
Прав был Тайлер Дёрден, провозглашая своему безымянному адепту, что невозможно обрести свободу, не разрушив себя до основания; не потеряв всё сущее и материальное, обретая при этом божественную способность к безразличию и равнодушие по отношению к страхам и предрассудкам, к комплексам, снедающим заживо. Обретая благостную Пустоту, в которой будет как раз таки достаточное место для этой всеобъемлющей свободы, без хлама и лишнего скарба, пыли и духоты бытия.