Выбрать главу

Я танцую, выбрасываю манерно руки, поскольку ноги мои стеснены каркасом этой фигуры большого, рыжего, двухметрового зверька. В эту пору начала моей славной работы, моего славного служения обществу на стезе мимолётного развлечения я лишь танцевал. Танцевал. Танцевал. Потому что всю свою сознательную жизнь хотел этим заниматься. Танцевать. На глазах у многочисленной публики под их завистливым взором восхищённой бесталанной толпы. Но я не умел танцевать. Не умел отринуть от себя комплексы и страх быть осмеянным их недоумевающим взглядом снисхождения за моё дилетантство и бездарность. Хомяк же дал мне смелость. Развязал мне руки и ноги. Развязал меня и сделал развязным. В хомяке я смел, всегда весел, привлекателен, интересен. Костюм снял с меня оковы чьего бы то ни было мнения о моих действиях. Потому что мой взгляд скрыт. Скрыты мои глаза и лицо. Скрыт я сам. Это уже не я. Это - Хомяк. Высшее существо. Находящееся над миром, над его тривиальным пониманием причин и следствий, он непостижим ничьим умом и рассудком, даже и моим собственным. Впервые одевшись им, я осознал, насколько я множествен; и насколько правдивы все эти постмодернистские истории о расщеплении личности. И скрытая личность, одна из многих, как оказалось, та, что представляла собой меня позитивного во всех отношениях, просыпалась лишь с возникновением этого полимерного посредства, которое многие на той улице привыкли называть «Хомяк» или «Хома».

Я снимаю свои ботинки, чтобы надеть ботинки накладные, хомячьи, красные, громадного, наверное, шестидесятого размера; затем снова надеваю свои, шнурую. И теперь я уже начинаю приобретать потешность, которая так мне нравится. Нравится прохожим, которые заглядывают мне в рот, пытаясь рассмотреть моё лицо, тождественное с душой этой куклы. Пытаясь рассмотреть мои глаза и мимические черты, дабы рассмотреть и душу мою, равную высшему разуму.

Я беру своё тело, формой похожее на грушу, одетое в бардовую кофту от плеч до самых ног. Расстёгиваю молнию на спине костюма и влезаю в этот мейнстримный доспех. Я представляю собой совершенство, застёгивая эту молнию на спине без чьей либо помощи. На меня взирают покупатели сластей и выпечки. Повсюду веет этот сладковатый дух, это тепло от печей. На барной стойке меня ждёт гигантская голова, улыбающаяся обретению своей истинной сущности (в пору моего юношества у меня были сменщики, которые только дискредитировали меня в глазах общественности своим унылым хождением из стороны в сторону с поникшими плюшевыми головами); улыбающаяся и ликующая от предвкушения течения в ней жизни и существа, души и разума; я надеваю кепку (иначе головой невозможно будет управлять - элементарная физика в частности силы трения) и ловко набрасываю сверху голову куклы, преображаясь...

Я изящно надеваю пушистые рыжие перчатки, подобно кокетке из высшего общества. Эротично, призывно. Желайте меня, представляйте мою хомячью тушу у себя в постели в своих непристойных фантазиях. Обладайте мной и отдавайтесь мне. Я хочу всецело завладеть вашим никчёмным рассудком, вашими никчёмными желаниями и идеалами. Я хочу стать этими идеалами. Хочу стать в вашей жизни всем... безотносительным критерием вашего существования на этом свете, в этом мире и реальности. Они смотрят на меня с умильными улыбками. А я смотрю на них. В ответ невидимо улыбаясь им, поскольку сейчас мы любим друг друга, не зная, кто мы; искренне желаем взаимного счастья. Развоплотившись обратно в человека, я стану им ненавистен, как любой другой привычный ублюдок, изо дня в день бредуший по улице им навстречу. Шаркающий ногами и не уступающий путь. Плюющийся, харкающий соплями и кровью, омерзительной мокротой, ублюдок, выдыхающий пакостный сигаретный дым из вонючего, прокуренного рта с нечищеными зубами.