Глава 8
Могильщик
— И сколько это будет продолжаться!!! — взревел барон и разнес кулаком в щепки шкатулку из-под пряников. — Еленику так и не нашли?!
— Мои извинения, господин. Мы сузили поиски до трех мест, но точное местоположение все еще… — Евгений поклонился и ответил, запинаясь.
— Не надо было посылать её в этот Дэнград, черт бы меня побрал! Вот ведь, и упросила же! И с того самого момента всё пошло на перекосяк: попала в плен к этому графу, и тот про весь план прознал. Эта чертова война уже на 3 года затянулась, понимаешь, Евгеша?!! ТРИ ГОДА!!! — тяжело дыша от злости, всё причитал барон.
— Господин, не беспокойтесь так. Хоть и медленно, но круг поиска сужается, да и на фронте дела налаживаются. Ах, вы ведь должно быть уже слышали о нем? Благодаря ему нам удастся наконец покончить с войной уже к концу этой зимы! — Евгений всеми силами пытался приободрить барона.
— Аа, ты о том самом парне. Нужно позаботиться о нем после. Таких умелых воинов было бы неплохо держать при себе. — барон наконец успокоился и сказал, протирая лоб от пота. — Хаах, если бы не этот проклятый дар императора, сейчас писал бы себе картины и радовался жизни, а оно вот как вышло…
— Ну что, новенький, прибыли! Это будет твое новое место службы. Родне хоть письмо отправил?
— Письмо? Не совсем понимаю зачем, сэр. — светловолосый парень лет 16 недоуменно спросил у скачущего рядом солдата.
— Хахаха, ну рассмешил! Как это зачем? Ни разу что ли слухов про этот форт не слышал? — усатый солдат в миг повеселел и спросил.
— Нет, сэр, не слышал. А что, что-то не так с этим местом?
— Не то слово, хоть и находится на северном фронте, буквально спустя год с начала войны он стал её центром. Все самые кровавые и крупные сражения проходили именно здесь. И здесь же, зелёный мой, ты будешь постигать мудрости военного дела. Могу только удачи пожелать, она тебе, уж поверь, ой как пригодится! Хахахааха! — еще пуще прежнего развеселился усатый. Он уже стал ветераном войны с графством, сумев выжить в самом первом сражении, и продолжая выживать в каждом последующем вплоть до сегодняшнего дня. А подшучивание над новоприбывшими стало его излюбленным занятием.
— П-правда что ли, с-сэр? — сказал, заикаясь, новенький.
— Правда, правда. Но тут у нас еще много чего интересного. Пока я был отправлен в Дэнград на сопровождение вас, новичков, тут еще одна битва прогремела и закончилась как раз пару часов назад. Считай, повезло тебе, зеленуха!! Может даже удастся увидеть нашего Могильщика за работой.
— Могильщик? Тут и такие есть? Его специально наняли сюда, чтобы тела с поля боя убирал, сэр? — всё еще недоумевая, спросил светловолосый солдат.
— Нее, Могильщик эт кличка его. За заслуги свои получил, так скажем. Да и символично это. Он ведь один из командиров десятка в группе наемников «Могильный ветер». Он, солдат, совсем другой породы… Ну, как гриться, лучше всё самому увидеть. Айда за мной! — сказал усатый и отправился вместе с уже побледневшим солдатом через форт к полю.
«Матушка, отец. Хочу сказать вам, ваш сын, Борислав, ошибался. Прошу прощения за свою глупость. Прошу меня простить и за мои слова. Да, я говорил, что жизнь солдата в наши дни легка, и что это просто такая же работа, как и все остальные. Я ошибался. Надеюсь, это письмо не станет последним. Прошу вас помолиться за мое благополучие, и да помогут мне боги на моем тяжелом пути…»
Конь медленно отстукивал простой ритм о брусчатку, а я трясся в его седле, продумывая на ходу содержание письма. Если честно, слова офицера меня напугали. Напугали до такой степени, что я не могу сейчас ни о чем больше думать, кроме как о том, что же написать в предсмертном письме родителям.
Как и многие другие парни моего возраста из родного города с даром, вроде воина или рыцаря, я обязан был поступить на военную службу. У родителей были связи среди военных, поэтому они могли сделать так, чтобы мне не пришлось проходить эту службу. Но я отказался, сказал им те глупые слова. И вот теперь я здесь. В этом проклятом форте. Медленно веду своего коня вслед за офицером прямо на поле боя. На самом деле, мне совсем не хотелось бы смотреть на горы трупов и моря крови. Но те слова о Могильщике… Почему же офицер сказал, что мне повезет, если увижу его за работой?
Мы покинули стены форта, прошли через мост над рвом и двинулись прямиком на холм, с которого видимо должно быть видно само поле. Через некоторое время я наконец увидел его. И оно странным образом отличалось от того, что я представлял. Было всё: и те самые моря крови, и оставленное оружие, тут и там валяющиеся куски брони и одежды, черная оттоптанная земля. Были и всяческие укрепительные сооружения, прямо как на страницах учебников — толстые заточенные бревна, воткнутые в землю под углом, хлипкие заборы и заграждения. Над землей всё еще стояла пыль, а в воздухе витал туман, но я всё отчетливо видел. Видел, что не хватало самого главного. Не было ни единого тела.
— И правда повезло тебе, салага. — ухмыльнувшись, сказал офицер.
Сначала я не понял, что офицер имел в виду. Но чем ближе мы подходили, тем лучше становилось видно что-то странное вдалеке чуть сбоку от поля.
«Стук» — раздался вдали тихо звук.
Сотни, нет, тысячи небольших холмиков, а сверху в них были вбиты разного размера ветки, палки, иногда мечи или копья, а иногда и вообще ничего.
«Стук-стук» — всё ближе и ближе становился звук. Звук ударов. Как будто кто-то молотком забивает гвозди. Гвозди в крышки гробов каждого, кто пал на этом поле.
И я увидел его. Прошел чуть ближе к тем странным прикопам на земле, на пару шагов. И из тумана показался его силуэт.
«Стук-стук-стук» — силуэт поднимал руку с небольшим молотком и опускал её на колышек.
Он был весь замотан разной тканью, и только голова оставалась открыта. Мы подошли еще ближе. И я увидел его пепельные волосы, как они тихо и неспешно развевались на ветру. А он всё продолжал свою монотонную работу. Казалось, будто он проделывал это уже тысячи раз.
— Ээй, Могильщик, опять за работой? — офицер вышел вперед и крикнул.
Силуэт колыхнулся и повернул на нас голову. Порыв несильного ветра смахнул прядь волос с его лица, и на нас уставились два таких же серых глаза. Однажды с отцом мне пришлось выехать за границы баронства и отправиться в земли, расположенные на востоке империи. Там у них был странный обычай захоронения: труп сжигали, а прах отдавали семье погибшего или другим близким. Цвет его глаз и волос был в точности, как у праха, что я тогда видел.
— Офицер. Вы привели новеньких? — раздался довольно тихий и немного хриплый голос Могильщика.
— Да, как видишь, вот один из них. Решил показать ему, нашу знаменитость, хех. — ответил ему усатый.
— А вы всё не меняетесь, офицер. — таким же спокойным тоном сказал Могильщик.
— Тут по-другому не выжить. Только с таким настроем. Уж я-то знаю. — немного помрачнев, тихо сказал офицер. — Ну да ладно. Битва, многих потеряли?
— 146 с нашей стороны и 489 с другой.
— Хоть что-то, видимо дела и правда налаживаются. — с явным облегчением в голосе сказал офицер.
— Да, надеюсь на это. Я здесь скоро закончу. Возвращайтесь в форт. Там встретимся. — сказал Могильщик и продолжил свю работу.
Мы оседлали коней и направились обратно. Я не мог вымолвить и слова. А стук молотка всё доносился до меня эхом.
Прошло уже три года с начала войны. Как объяснил командир в латах, которого кстати все зовут сэром Бертольдом, стратегия барона была раскрыта шпионами графа, поэтому всё и сложилось худшим образом. На северный и южный фланги отпрявляли всё больше войск, не давая взять центр в кольцо. Война затянулась, пришла зима. Пришлось быстро наладить снабжение провизией и переобустроить форт, чтобы в нем можно было переждать холода. После этого война то затихала, то разгоралась вновь. Победителя не было видно. Но за последний год усилиями нашего северного фронта удалось завладеть преимуществом. И теперь мы медленно, но верно движемся к победе.