— Да ну! Так это ж идея, Гриша! Может мы ему-то и расскажем, а? Авось сделает что-то господин герой. Разнесет к чертям тут всё, ну?
— Хаа… Ладно, хрен с тобой. Только чтоб не прознал никто, понял? А сейчас нужно уже обход закончить, давай пошли.
За несколько лет работы двое успели хорошо запомнить расположение всех проходов и коридоров, поэтому теперь им даже карта не требовалась. Было только одно место, куда они не заходили.
Как-то в самом начале, когда только первый раз зашли сюда в этот лабиринт страданий, к ним подошел человек, чьего имени они уже и не помнят. Он объяснил им здешние порядки и строго наказал не заходить в одну конкретную область на карте.
Гриша и Прохор не были сильно любознательными, потому вплоть до сегодняшнего дня следовали наказу.
А значит не данная черта стала причиной, по которой двое сейчас удивленно осматривали неизвестное им ранее небольшое помещение. Они просто заговорились и совсем немного сбились с пути.
— Ну и завел ты, Проша…
— Дык я не специально. Однако ж посмотри, что за странность… Даже факелов не повесили. — Прохор с удивленным лицом медленно осматривал комнату, водя лампой то в одну сторону, то в другую.
Место это несколько отличалось от других таких же помещений для камер, которых были тут десятки, а может и сотни. Света не было, камер всего ничего, да и вроде как внутри этих самых камер тоже никого.
— Гляди, Гриша. Что за дрянь? — Прохор указал на одну из камер, что стояла в углу. Свет лампы хоть был довольно тусклым, но всё же справлялся со своей задачей. Небольшой стол со стулом, стальные решетки, земляной пол — всё было видно достаточной хорошо. Всё, кроме камеры, на которую указывал он.
Решетка была, дверь с замком тоже, а внутри ничего. Пустота. Но не белая, как её обычно все представляют, а черная. Настолько черная, что это даже цветом назвать было нельзя. Будто внутренность камеры вырвали из пространства. И пустота, что была теперь там, поглощала всё: и воздух, и свет.
— Вот ведь чудеса осколочные! Эй, Проша, ты куда это? Не подходи к этой дряни! — закричал было Григорий, но было поздно.
Священник с лампой подошел ближе к непонятной черноте. Теперь он видел её лучше. Густая, словно смола, будто жидкость, но неосязаемая. Она то выливалась за решетку, то возвращалась обратно. Её мрачные языки обвивали стальные прутья, оставляя на тех ржавые полосы.
— Проша, пойдем отсюдова! Сдалось оно тебе, говорили ж не заходить сюда!
— Да я посмотреть только, Гри… — не успев договорить, священник резко опустился на колени и закашлял. Он пытался остановиться, но не мог. Всё кашлял и кашлял, пока горло не начало разрываться до крови, и изо рта не полетели алые брызги.
Прохор чувствовал, будто из него высосали все силы разом, а тело стало медленно разрушаться. Он видел, как Гриша что-то кричал ему, но не мог расслышать.
Перед глазами же Григория предстала полная картина происходящего. Темное нечто, становясь то дымкой, то жидкостью, окутывало тело его друга, проникало внутрь через уши, глаза, рот и нос. Прохор разваливался и гнил прямо на глазах. Кровь уже в загустевшем состоянии выпадала из него через рот, куски плоти падали прямо на пол и сразу же ссыхались.
Его друг прямо сейчас лишался жизни. Из него её будто высасывали. Он пытался докричаться до него, но не мог. Хотел подойти, но страх сковал его ноги. По крайней мере, он думал, что это был страх, пока его глаза не застлала темная пелена.
Дымка постепенно отступала назад, оставив после себя лишь две сухие оболочки священников. Посеревшая твердая кожа покрывала выпирающие кости тел, что согнулись в неестественных позах.
Темнота на мгновение содрогнулась и расступилась, открыв свету лампы два глаза с серой радужкой, что прикрывались длинными пепельными волосами.
Пронзительный крик чего-то неживого, чего-то, что не должно существовать в этом мире, разрывал мою голову. Мне велели остановиться.
На секунду я потерял контроль над маной, которую скапливал над ладонью руки уже несколько часов, и та взбесилась, разлетевшись по комнате. Как напоминание мне остался сильный ожог на руке, что однако начал уже затягиваться. Опять начинать всё заново.
Но времени уже не осталось, нужно собираться в академию. Сегодня начало второго курса. Наконец я приближусь к главной цели, по которой и прибыл в столицу. Герой. Сегодня он начинает ходить в Рубию, как и все остальные студенты.
Конечно же я не собираюсь сразу кидаться на него в попытках убить. Герой будет тяжелым противником. Нужно узнать о его силе. Нужно увеличить и свою. Этим я сейчас и занимался.
В то время как обучение владению различным оружием шло полным ходом, магия никак не хотела даваться мне. Поговорив с Генрихом, я решил, что дар мага созидания может открыться, если попытаться придать моей мане форму, сделать её осязаемой в реальном мире. Ведь это то, для чего и нужен такой дар — делать из маны материю.
Сначала необходимо было выпустить ману из тела и держать какое-то её количество рядом, что было совсем не сложно. Дальше я пытался придать её форму, например шара. Вот тут и начались проблемы, ведь раньше у меня не было никакой необходимости хоть как-то контролировать форму маны. Я лишь задавал ей направление движения.
Последним же этапом нужно было как-то превратить ощущаемую лишь магами ману в то, что смог бы ощутить и обычный человек. Что бы я не пробовал делать с выпущенной маной, ничего не получалось. А когда выходило хоть что-то, шум начинал разрывать мою голову, мешая концентрации. Итак, я в тупике, но буду пробовать и дальше, ведь должен же быть хоть какой-то способ.
Начиная со второго курса, никаких церемоний, вроде той, что была на поступлении, не проводится. Первый день является обычным учебным днем, поэтому по приезду я сразу же отправился в аудиторию.
— Здравствуйте, рад приветствовать вас всех снова на втором году вашего обучения. Ответственным за ваш факультет по-прежнему остаюсь я, Рагна Айзек, с расписанием вы должны были уже ознакомиться, учебники получите в библиотеке. На этом я закончу организационную часть и перейду непосредственно к самому занятию.
В учебном процессе ничего сильно не поменялось: какие-то предметы остались, какие-то добавились, впрочем ничего сильно полезного или интересного, ведь всю основную информацию я уже получил из книг.
— Ах, посмотрите, не это ли господин герой?
— Да-да! И вправду должно быть он! — занятия закончились, и я как раз собирался идти искать героя, но не думал, что удастся повстречаться с ним так скоро.
Возле выхода из главного здания академии собралась куча студентов, которые бурно обсуждали прибывшего недавно героя, Камияму Шина.
Я встал поодаль так, чтобы видеть его самого. Он был невысокого роста, черные волосы, простое лицо, узкий разрез глаз, одет в униформу академии.
Герой разговаривал о чем-то с преподавателем, изредка запинаясь, а иногда и подолгу думая над ответом. Не такого неуверенного в себе героя я ожидал увидеть. Хотя… это ведь всего лишь дар, такие же как другие. В любом случае так даже будет проще с ним справиться.
В общем, не было в нем ничего необычного, за исключением того количества маны, что находилась в его теле. Оно было огромно, раза в три или четыре больше, чем у меня.
Больше ничего я сказать о нем или его умениях не мог, поэтому просто отправился обратно в поместье. Нужно будет понаблюдать за ним во время практических занятий, чтобы понять больше.
Прошло уже больше полугода с тех пор, как я начал подозревать Церковь. Исследование лабиринта не сдвинулось с места, слишком уж он запутанный и охраны много.
Теперь я вместе со всеми студентами буду ходить в академию как второкурсник. Было достаточно тяжело подготовиться для поступления. Всё-таки другой мир. Но я как-то всё же смог.
Сегодня мне нужно было лишь обсудить некоторые моменты с преподавателями, поэтому я быстро со всем управился и уже направляюсь обратно.
— Ну что, парниша, разобрался в себе? — возникнув из ниоткуда, спросил старик из-за спины. Я резко обернулся и сразу же узнал его. Это он тогда подбодрил меня в храме. Но всё же, как он мог так подойти, что я даже не заметил?