Трудно утверждать, что те пропавшие действительно становились клинками, а ответ на эту извечную загадку может знать лишь Император, но тем не менее иногда и он приоткрывал её завесу. Так каждый житель Каники теперь знал — «В миг, когда златой обруч коснётся главы всея Империи, десять избранных прошлых уйдут бесследно, и десять новых будут ожидать, склонившись, в тронных залах руку господина, что направит их слепую силу во благо своему народу».
Так и случилось три десятка лет назад, когда Август Каника, уже тогда известный своим скверным нравом и не самой приятной внешностью, которая мало изменилась к сему моменту, перенял престол от своего почившего отца. В перламутровых одеждах с мехами, что были содраны с самых редких и наипрелестнейших созданий лесов и гор, цокая лакированными каблучками и постоянно поправляя свой «златой обруч», драгоценные камни которого могли затмить своим сиянием даже солнце, новоиспеченный Император важно следовал в свою обитель. И нет, то были вовсе не покои, а тронные залы, куда к сему моменту он уже успел пустить свои корни.
Жидкие пальчики, с которых свисали перстни, печатки и кольца, радостно ощупали дубовое изголовье трона, погладили бархатную подкладку и с наслаждением задрожали, когда их владелец словно крышка от посудины, как влитой, вставил себя в паз своего законного места. Но момент ликования продлился недолго.
— Хи-хи-ихи-их-хи!!! Наааш трон, воистину наш! Хи-хих-хи… Ик! Ой! К-к-к-кто здесь?! В-выходи… самозванец! — встрепенулся вдруг Август, заметив несколько теней, что колыхались у колонн под светом факелов.
Огонь, чьё хаотичное движение было подвластно лишь природе, вдруг замер, прохладный ветерок, что иногда подглядывал сквозь небольшие щели, и вовсе поспешил сбежать. Император успел лишь испуганно моргнуть, как перед его взором предстали они. Десять, опустившиеся на одно колено, их одеяния походили на лица Магир-аль-годов — такие же расплывчатые и туманные, сколько не пытайся, а разглядеть не сможешь. Десять белесых сгустков, лишь напоминающих людей, сильно выделялись на фоне мрачной залы, а глаза их сияли алым, отгоняя тень подобно факелам.
Хором сплелись их голоса и произнесли слова клятвы. Звучание их не дано было вспомнить никому, а клятва должна была быть забыта. И даже вид их более не знал сам Император. Но тем не менее он ощущал, что они где-то есть, выполнят любой приказ, покуда трон в его руках, а корона на голове. И потому о сути их во всём мире знали лишь двое — их создатель и тот, кто знает всё…
…
— Вай! Батюшки…! Усё, пропала страна пропащая, а… Уж средь бело дня старухе козни строють! — запричитала сгорбленная старушка, развалившись прямо в луже посреди грязной-грязной дороги.
— Шо, опять духов каких обидела, старая? Хе-хе-хе! — засмеялся старик, выглянув в окошко из соседней хаты.
— А тебе бы только над чужим несчастьем насмехаться, тьфу! Еще скажи, мол, в духов не веруешь?!
— Как это «не верую»? Усем сердцем, клянусь! Вот давече дело было. Бурёнку свою работящую Митяю в кости проспорил! И чаво думаешь? Пошёл слова умного просить у колдуна нашенского, ну тот, что… эт самое, хех! Так вот он говорит: «Обойди берёзу одинокую на восходе три раза, хлопни в ладоши и сплюнь! Тогда и духи придут, почувствуешь, загадывай желание».
— И чаво?
— Сделал, как велено. Коленка застучала, и за ухом зачесалось! Ну усё, думаю, точно духи! Желаньице загадал, хе-хе-хе.
— Корову вернули? — охнула старушка.
— До осколков не сдалась мне эта плешивая! У Митяя жена загуляла, во как, хех. Нашла себе хахаля и унеслась с ним на белом коне, эхе-хе-ехе-ех-ехе!!! — расхохотался старик, да так что только три его кривых зуба видно было.
— Тьфу ты, козёл старый! Усё шуточки твои, эх… А я, простите боги милостивые, духов-то видала! — сказала старушка и стала оттряхиваться.
— Ну расскажи!
— И расскажу! Погода давеча такая… злыми силами пахнет! — прошептала она. — Точно чую! Ты ж сам, старый, говорил, неладное шо-то в Империи… То-то они и отвечают!
— Брось ты, Клава…
— А ты слухай. Встала я по рассвету, дрова колоть, пошла на опушку травки для козочки собрать, а там… ооооойй! — Клава закрыла глаза и подняла руки в молитвенном жесте к небу. — Как неприкаянные вышли из лесу, точно сосед наш аки после пьянки! Идуть, колышутся, я ж деру дала до хатки, а они-то следом бегуть, оххх, бедная моя душонка! Повалили, думала, усё — и за мной горбатая пришла…
— Сама ты горбатая, Клава! Таки шо, духи твои, как выглядели-то, куда девались?
— Так эт самое… такие… Тьфу! Вылетело, вот же ж…
— Так и слушай вас баб, хех. Тебе налить-то, может… настойки-то?
— Яблошная?
— Ну уж не грушевая!
— …давай.
…
В дверь просторных покоев, полных всякой всячины, которые как нельзя лучше описывали характер и предпочтения их владелицы, коротко постучали. Но полках, в шкафах, тумбочках и даже в небольшой гардеробной комнатке можно было найти всё — от старинных карт до невообразимых творений порой безумных изобретателей, вроде пера для письма с прикрепленным к нему увеличительным стеклом.
— Войдите. — зевнув, ответила Лакус Аква, Правительница Страны Вод.
— А вы, я вижу, как и всегда в думах! Надеюсь, мы не потревожили? — улыбнувшись, сказал Король и вошел в покои вместе с невысоким мужчиной, который был одет строго по имперскому этикету в отличие от остальных в этой комнате.
— Мои «думы» уж поболее твоих будут, дитя. — мягко сказала она, поправив свои короткие локоны. — Представишь?
— Вы, должно быть, уже знаете. Это маркиз Поль из Империи. — указал Король на маркиза, а тот поклонился. Вид его выражал неловкость, но тем не менее тот старался держаться в присутствии Правителя другой страны.
— Хмм, интересный человек, под стать тебе, дитя… Такой же двуличный. — опять улыбнулась Лакус, однако от такой улыбки у Короля пробежал холодок по спине. А маркиз же наоборот, распрямился, неуверенность в его позе исчезла вовсе, немного бледное лицо вернуло свой цвет, а уголки губ поднялись в слегка ехидной улыбке.
— Вы первая, кто смог так быстро раскусить меня, госпожа Аква! — довольно произнес маркиз.
— Вот как… Значит это тебя послал этот мальчик к Императору?
— Всё так, госпожа. Желаете услышать новости?
— Раз ты здесь, всё идет удачно. Но всё же расскажи.
— Как и предполагалось, Император отправил ВСЕ силы на борьбу с мятежниками! Клинки, должно быть, уже прибыли в форт… Могу я спросить?
— Нет. — беспечно ответила Лакус, а маркиз даже не изменился в лице. — Хм, с тобой не интересно, будто и не человек вовсе! Хоть бы притворился… Спрашивай уже, дитя.
— Его Величество прежде уже поведал мне о Духе Маны… Что тот, как говорят, знает всё! И тем не менее, мы действительно можем быть уверены в победе мятежников? — на безмятежном лице маркиза появилась первая его настоящая эмоция — некое недовольство в купе с неуверенностью.
— Хах, этот древнейший дурак и правда знает всё! Но поверь мне дитя, я наблюдаю за вами уже очень много лет и хорошо понимаю — человеческое сердце таит в себе таки тайны, о которых даже он может не знать… — загадочно улыбнулась Правительница. — Много судеб сейчас сплелись воедино, и только от них будет зависеть исход. Я лишь надеюсь, чтобы их несчастия не множились боле…
— Прошу простить, но… Вы… не желаете вмешиваться? — осторожно спросил маркиз.