В первое время Хадзис был полон оптимизма. Он жил еще в Нейтрополе, когда вышли экстренные выпуски газет с сообщением, что заключены в тюрьму четыре офицера жандармерии. В тот день вечером он выпил на радостях вина и отправился на выставку, где смотрел, как ракеты, взлетев в небо, начертали в вышине его имя. Но не прошло и двух недель, как тех же самых офицеров в принятом позже постановлении сочли «преждевременно арестованными». Клетку открыли, и галок выпустили на свободу. Потом состоялось совещание, которое должно было вынести окончательное решение о преступлениях 22 мая. В нем участвовали Следователь и двое судей, освободивших четырех «галок». Таким образом, двое выступали против одного. Казалось, положение безнадежное. Тогда Пирухас и вдова Зет подали прошение об отводе двух судей. Но и Генерал не упустил случая: выйдя из тюрьмы, он тоже подал прошение об отводе Следователя как пристрастного к нему лица.
Эти прошения рассматривались на одном судебном заседании. Хадзис отправился в суд. Там он увидел Янгоса и Вангоса в парных наручниках, Варонароса, Главнозавра и Префекта. Когда Вангос заметил, что репортер приготовился его сфотографировать — а Вангос, насколько было известно Хадзису, терпеть не мог, чтобы его фотографии появлялись в газетах, — он бросился на него, забыв, что связан с Янгосом, который от резкого толчка потерял равновесие и упал бы наверняка, если бы его не поддержал Варонарос. Хадзис отметил, что Варонарос сильно сдал; он уже не был, как прежде, воплощением силы и крепости, а казался совсем беззащитным, огромной мишенью для стрел «врагов». Главнозавр, который на этот раз держался особенно вызывающе, исхудал и высох, как спичка. И только Префект, как видно, не унывал; он улыбкой ответил на приветствие жандарма в штатском, стоявшего у двери. Так как в зал ломились террористы, рассмотрение прошений об отводе происходило при закрытых дверях.
Как узнал позже Хадзис, об отводе судей просили по следующим причинам:
1. Судьи, которые освободили офицеров и должны были вынести решение по существу вопроса, в этом решении с насмешкой отозвались об убитом депутате Зет.
2. Они пристрастно подошли ко всему, что касалось движения борцов за мир.
3. Они с недоверием отнеслись к свидетелям-очевидцам, усмотрев в их показаниях намерение обвинить во всем полицию.
4. По их мнению, воззвания Зет о том, что жизнь его подвергается опасности, были сделаны им из соображений пропаганды, хотя через полчаса Зет был действительно убит.
5. Они умолчали об избиении Пирухаса и о том, что нападение на него было совершено в санитарной машине.
6. Они исключали, что контрмитинг был заранее организован, хотя многие из обвиняемых офицеров косвенно подтверждали этот факт.
7. Они оспорили показания двух прокуроров о том, что полицейские прятали Янгоса в участке асфалии.
8. Они отвергли показания одного свидетеля под предлогом того, что заранее не выяснены его политические убеждения.
9. Они отстаивали странную точку зрения, что задержание или незадержание преступных элементов входит исключительно в компетенцию полиции.
10. Один из судей был масоном и по масонской иерархии стоял ниже Генерала, а следовательно, не мог отнестись объективно к масону с более высокой орденской степенью.
В конце концов прошение об отводе судей, несмотря на все основания, было отклонено вместе с прошением Генерала об отводе Следователя.
Затем суд перешел к допросу обвиняемых. Янгос и Вангос, как и прежде, утверждали, что произошел «несчастный случай», так как они были в нетрезвом виде. Другие обвиняемые заявили, что в тот вечер не были на месте происшествия, и полицейские подтвердили их слова. Пирухас настаивал на том, чтобы было продолжено следствие и дело вернулось к Следователю, потому что в последнее время обнаружились новые данные, такие, например, как инструкция министерства «об отражении коммунистической опасности национальными организациями»; документ этот за двадцать дней до преступления был послан в Нейтрополь Генеральному секретарю министерства. Но и предложение Пирухаса не было принято.