— Господин Бригадный генерал... — пролепетал он.
Бригадный генерал, как смерч, ворвался в комнату, пробежал из угла в угол и, взглянув на Хадзиса, Никитаса и молчальника, вставших при его появлении, приказал своему адъютанту увести их в другую комнату. Адъютант вежливо предложил им последовать за собой. Бригадный генерал и бывший префект остались одни в кабинете.
— Полковник, кто они такие?
— Свидетели по делу Зет.
— Что им здесь надо?
— Они приходят меня навещать.
— Сколько раз они были у вас?
— Всего три раза.
— Чего они хотят?
— Это мне не удалось пока выяснить. Я пытаюсь вывести их на чистую воду. Что-то есть у них на уме. Думаю, хотят получить деньги.
— Они вас шантажируют?
— Это не то слово.
— Что же тогда?
— Они подозрительно мечутся, это факт. Прощупывают, с кого они могут побольше содрать. Они уже содрали с левых и с партии Союз центра. Теперь пытаются содрать с нас.
— А почему вы тут же не сообщили об этом мне?
— Я хотел получить вещественные доказательства.
— Вы обязаны были, согласно вашему служебному долгу, немедленно доложить мне обо всех обстоятельствах дела, а не докладывать с опозданием что-то нечленораздельное, как вы делаете это сейчас.
— Тайна не проникнет в печать.
— Они сами сообщат журналистам.
— А не можем ли мы посадить их за решетку, обвинив в попытке шантажа?
— Где улики?
— К сожалению, я сделал глупость, не записав на магнитофоне наши беседы, которые в достаточной мере могли бы их изобличить.
— Разве журналисты, столь враждебно настроенные к вам, поверят, что именно так обстояло дело и что вы не пытались их подкупить?
— Клевета! Тот, кто посмеет утверждать подобное, дорого заплатит за это.
— Оставьте свои угрозы, полковник. Тут все зависит от фактов и существа дела. Вот, пожалуйста, я вместе со своим адъютантом в вечернее время наношу вам неожиданный визит и ловлю вас с поличным: вы беседуете с двумя лицами, с которыми ради престижа жандармерии не должны даже здороваться.
— Не знаю прямо, что сказать вам, дорогой Бригадный генерал.
— После подачи рапорта будет произведено расследование. Приветствую вас.
Бывший префект весь покрылся холодным потом. Его предали, ему расставили сети. Но кто из них? Хадзис, конечно, Хадзис. Вдруг лицо его расплылось в счастливой улыбке: у него в руках магнитофонная лента. Поэтому, если убрать Хадзиса, после него не останется никакого дерьма. Он, Бровач, может сам уничтожить ленту.
Бригадный генерал вошел в соседнюю комнату, где сидели Хадзис, Никитас и молчальник. Он приказал своему адъютанту обыскать их. У Никитаса в кармане была обнаружена записка с номером телефона Бровача. У Хадзиса — письмо от матери. В портфеле молчальника — чек на пятьдесят тысяч драхм. Бригадный генерал начал с него:
— Кто вы такой?
— Мое имя Константинос Христу, живу в Килкисе, майор жандармерии в отставке.
— Чем занимаетесь?
— Глава распущенной организации «Защитники греческого конституционного короля — Могущество бога — Божественная вера — Бессмертие греков — Родина — Религия — Семья».
— Почему она распущена?
— Ее обвинили в незаконном использовании королевской эмблемы, в притязании на власть и потому распустили.
— А вы не были арестованы?
— Был арестован, но после суда отпущен на свободу.
— Почему вас отпустили на свободу?
— По причине моего идиотизма.
Бригадный генерал с удивлением посмотрел на него и, улыбнувшись, повернулся к Хадзису и Никитасу:
— Что вам нужно было от полковника Бровача?
— Нам ничего. Это он хотел с нами поговорить.
И Хадзис рассказал, как было дело. Никитас прибавил, что бывший префект, посетив во второй раз столярную мастерскую, водил его в Панкрати и угощал мороженым.
На другой день в правой газете появилась заметка:
«На самом деле, принимая Бригадного генерала, Бровач не дрожал и не запинался... Вернувшись через несколько минут в кабинет, Бригадный генерал обратился к нему с такими словами:
— Я должен исполнить печальный долг. Поступили сигналы, что вы предложили им два миллиона драхм за изменение показаний.