19
Каждое слово Зет било точно пощечина по сухому худощавому лицу Генерала. Он стоял на прежнем месте, иногда для разминки прохаживался туда-сюда по тротуару; взгляд его был прикован к репродуктору, напоминавшему рупоры, которые в годы оккупации будоражили своими боевыми лозунгами целые кварталы в городе. Он терпеливо ждал, когда люди начнут выходить из клуба. Но при словах «Блаженны миротворцы...» дрожь пробежала у него по спине. Разве допустимо, чтобы изречение богочеловека, плоти от плоти святой Марии и всемогущего бога, произносили поганые уста неверующего?
«Вследствие значительного выброса солнечного вещества, — размышлял Генерал, — происходит таяние льдов на полюсах и может меняться наклон земной оси». Подобные мысли приносили ему облегчение, отвлекая внимание от репродуктора.
Префект же, напротив, все больше и больше нервничал. Ведь на него падет ответственность за попытки сорвать митинг. Эти сволочи, бандиты, подонки, собравшиеся сегодня на площади, чтобы освистать Зет, явно переборщили. «Им нельзя давать слишком много воли, — подумал он, — а то они сядут нам на голову». Результаты были налицо: хотя хулиганов оттеснили назад, образовав перед дверьми клуба свободное пространство, они продолжали бесноваться. Они стали просто невменяемы, и теперь приходилось сдерживать их. Генерал не отвечал за то, что могло произойти при выходе коммунистов на улицу. На Генерала не возлагалась ответственность за соблюдение порядка и законов. Что бы ни произошло, виноват прежде всего окажется он, Префект. И, пораскинув своим куцым умом, он решил, что ему следует принять некоторые меры, предписываемые уставом жандармерии, например послать несколько офицеров, чтобы они пригнали необходимое количество автобусов со стоянок на Вардарской площади и у министерства. Тогда сторонники мира смогут спокойно уехать отсюда. Он побаивался крепких парней, собравшихся в клубе, бетонщиков, грузчиков, которых не так-то легко запугать. Если они вступят в драку, то произойдет настоящее кровопролитие. А ведь разделаться хотели не с ними.