Бобби взял скальпель. Сквозь перчатку ощущалась холодная сталь, что воодушевляло. Лазером не работал принципиально. Еще в академии он понял, что ни один робот, ни один умный инструмент не заменит остроту человеческого ума и точность хорошо поставленной руки.
Мелодия «Поляны» перешла в минор, Бобби приложил скальпель к горлу и сделал надрез. Кровь выступила алой росой. Он нажал сильнее, скользя скальпелем вниз, к лобку пациента. Кровь потекла по рыхлому пузу, поросшему редкими черными волосами. Боббивскрыл брюшину, аккуратно отодвинул желудок и вырезал поджелудочную. Мягкая и горячая, она скользнула в специальный контейнер. Зажим. Переходник. Теперь дело за почками. Через мгновение они тоже отправились в криосмесь. Осталось сердце.
Бобби глянул на подставку с инструментом, выбор пал на изящный РХ-нож. Зажав рукоять в кулаке, он принялся разрезать ребра. Движения были решительными, хорошо отточенными и аккуратными. Хотя смысла в подобном нет. Это не операция. Это вскрытие еще живого человека. Рассуждать о врачебной этике Бобби не хотел. Он давно научился изгонять тяжелые мысли и погружаться в абстрактное подобие транса. Даже находил тысячу и одно оправдание своим поступкам, отправляя совесть в эвтаназию. Но она воскресала. Вопила не затыкаясь и превращала жизнь в ад.
Ухватившись пальцами за ребра, Бобби раздвинул грудину. Внутри пульсировало сердце. Оно сжималось и стучало, прогоняя остатки жизни сквозь себя. Покончив с зажимами и кисетными швами, он отсек вены. Короткий взмах скальпелем и сердце лежит в его ладонях, выталкивая из аорты густую бордовую кровь. Бережно, словно новорожденное дитя, Бобби уложил его в контейнер и подключил стимулятор.
— Лиля, я закончил, — стянул он перчатки. — Модификации удали сама. Остальное непригодно. Все. Я ушел.
Он устало прошагал в маленький тусклый кабинет, который служил спальней и рабочим местом одновременно. Открыв поржавевший кран, Бобби тщательно вымыл руки и обдал лицо холодной водой в надежде взбодриться. «Через полчаса еще двое, и тогда опять: кровь, внутренности и убийство. Задолбало. Врач должен жизни спасать, а не… Кто я теперь? Не врач, а мясник, разделывающий тушки для „Рынка“».
Дверь скрипнула несмазанными петлями. На пороге появился вооруженный жрец в компании здоровенного блондина. Бобби всегда считал Дика громилой, но рядом с незнакомцем тот казался лепреконом, вот-вот трилистник из-за пазухи высунет.
— К тебе оптовый покупатель, — буркнул Дик и пригласил белобрысого войти, после чего скрылся за дверями.
Выдавив полуулыбку, Бобби смерил громилу колючим взглядом. Оптовый покупатель — это раковая опухоль, только снедает она не тело, а его, Бобби, свободу. Это значит, что будет очередной длиннющий список на органы, и придется снова угождать Смерти, хотя он клялся защищать Жизнь.
— Что интересует? — спросил Бобби, вытащив из ящика стола чистый халат. Блондин молчал. — Что нужно? Модификации, сердце, новая печень? Может, конечности? — Бобби обернулся и кивнул на стальную руку заказчика.
— Э-э… мне бы это… — мялся тот, глядя в пол. — Ну, печени там… Мозгов или почек посочнее…
Бобби непонимающе смотрел на собеседника. Псих, не иначе. Таких придурков он частенько встречал: некоторые искали острых ощущений и просились присутствовать на вскрытии, после чего облевывали углы, а кто-то действительно покупал органы на рагу. Но грубить не стоит. Громила может пожаловаться Дику и тогда от жрецов недурно влетит. Личное мнение лучше попридержать, а то и вовсе в мусорное ведро отправить. На помойку, где уже догнивает репутация.
— Послушайте, меня не интересует, что и как вы будете делать с товаром. Но скажу сразу, что я занимаюсь трансплантацией, а не… В общем, если вам что-то надо, то оставьте заявку жрецам, оплатите и ждите своей очереди. А всякие… извращения…
— Стоп. Разве ты не торгуешь мясом для Локосай?
Бобби раздраженно хмыкнул.
— Что-то не слышу ответа. Так продаешь или нет? — с нажимом спросил блондин.
— Я ничего не продаю, только консультирую. Насчет заказа нужно обращаться к боссу, — ответил Бобби, меняя халат. — Послушайте, уважаемый, у меня нет времени на разговоры.
— Я тоже не горю желанием с тобой трепаться, — скривился белобрысый, словно испорченного пива хлебнул. — Но есть человек, которого болтовня как раз таки интересует. На разговор с Рэйном Аллертом время найдешь?
Бобби остолбенел. Покойники не разговаривают, это он знал наверняка. Тысячу раз проверял.