Люси пришла, но клумбой не ограничилась. С заднего двора исчезли кусты прошлогодних помидор, терраса превратилась в зону культурного отдыха.
— А готовить умеешь? — с надеждой спросила я. — А отличать линяющие полотенца от нелиняющих?
Люси оказалась студенткой колледжа, приехавшей из маленького городка Бэйкер на границе Калифорнии с Невадой. Была я в этом Бэйкере — жарища, пылища, единственная достопримечательность — самый большой в мире термометр.
Жизнь проносилась мимо: по фривэю, через горы — в сияющий Вегас и веселый Лос-Анджелес. А Люси разносила тарелки в придорожном бистро.
— Я должна была оттуда вырваться, — сказала она. — Мне учиться надо.
— На кого?
— На инженера-электрика. Потом пойду в «Боинг» работать. Хочу настоящие самолеты делать.
Полдня сидит за партой, полдня крутится по дому, ночами зубрит учебники. Хорошая девочка. Единственная проблема — я записала на пыльном столе важный телефон, а она его стерла.
ИСТОКИ
29 января 2007 г.
Очень легко простить тех, кто нас любит или ненавидит. А вот как простить того, кому мы не нужны?
Мой роман с Кевиным длился несколько лет, но слиться в экстазе у нас так и не получалось: его совесть всегда путалась под ногами. Впрочем, это не мешало нам гулять, философствовать и напиваться в барах.
Наши отношения были так невинны, что я могла рассказывать о них маме — и это было обиднее всего. Кевин недаром считается одним из лучших режиссеров Голливуда. Он обставлял все так, что мне было не к чему придраться: он старательно обо мне заботился, хвалил и даже подыскал мне красивого мужа.
Говорят, собаки часто приходят на место, где с ними случилась беда: постоят, посмотрят, понюхают… Я зачем-то до сих пор встречаюсь с Кевином. Каждый раз пытаюсь найти объяснение этому факту — и не нахожу. Да, мне с ним интересно, да, мне льстит его дружба… Наверное, все дело в том, что мне просто хочется позлить его жену Сьюзан. Если мы разойдемся, она будет торжествовать.
Не заслужила.
Кевин — загадка, которая мне не по зубам. У меня такое ощущение, что у него раздвоение личности, причем не в виде шизофрении, а в виде реинкарнации наоборот. Он меняет не тела, а души. Иногда в нем гостит утонченный эстет, иногда — великий инквизитор, иногда — хам трамвайный, клинический.
К режиссуре у него талант. Правда, я до сих пор не разобралась — от Бога или от «желтого дьявола».
Когда-то он рассказал мне, как он снял свой первый фильм — про НЛО. Космический корабль изображала стиральная машина, а пришельцев — два десятка разбитых яиц.
— Мы с сестрой вылили их на окно, на желтки пуговицы приляпали, чтоб глаза получились… Мама пришла домой, а они по стеклу ползут — два уже в дом забрались. Она их шваброй! Смешное кино получилось.
Пожалуй, это единственный фильм Кевина, который мне хочется посмотреть. Критики Кевина ругают, продюссеры носят на руках: он чувствует, что хочет толпа, и усердно кормит ее — ее же собственными греховными мыслишками.
Сейчас Кевин звезда мирового масштаба: по его творчеству научные работы пишут. Он читает Аристотеля и Руссо, увлекается крав-мага[2] и дает деньги на увековечивание памяти жертв Холокоста.
Я уже пару лет уговариваю его помочь продать мои книги в Голливуд. Не хочет.
— Исторические драмы с претензиями сейчас неликвидны, — каждый раз отмахивается он.
Я деликатно напоминаю о «Храбром сердце» и «Титанике», но Кевина не переубедить.
— Ты бы еще «Унесенных ветром» вспомнила. Такое кино больше не снимают.
Киношный и книжный бизнесы очень похожи. Никто не знает, что выберет публика в очередной раз. Как генералы все время готовятся к прошедшей войне, так и продюссеры с издателями ориентируются на прошлогодние бестселлеры. Выбился «Код да Винчи» — все кинулись печатать книги про древние тайны. Прогремел «Властелин колец» — вот вам целая куча фильмов про мечи и драконов.
Все боятся рисковать: только в издательском деле ставка идет на тысячи, а в кино — на миллионы долларов. Но старого правила — кто не рискует, тот не пьет шампанского — никто не отменял, и главный приз всегда срывает «черная лошадка» — из-за своей непохожести на других.
Я расспрашиваю Кевина, как у него дела. Несколько секунд он думает, сказать мне или не сказать. Но желание нахвастаться побеждает.
— Я создал великий фильм! Он даже тебе понравится — там есть любовь и история.
— Так народ не поймет! — удивляюсь я.
2
Вид профессионально-прикладного единоборства, официально стоящий на вооружении спецподразделений государства Израиль.