– А помнишь, кто это сказал? – намекаю я. – Кажется, «лжец и отец лжи».[7]
А буддизм? Смысл целой религии заключается в том, чтобы ничего не желать. Не в этом ли причина хронической нищеты многих стран Юго-Восточной Азии? Ведь если ничего не желать, так не нужно ни думать, ни работать.
Мои будущие достижения:
Работа:
Я пишу книги уровня мировой классики, их перевели на 40 языков, по ним сняли пять фильмов.
Фильму, снятому по моей книге, дали «Оскар» за лучший сценарий (напишу сама, выйду к микрофону и, поплакав, передам привет бабушке).
Я получила Пулицеровскую премию.
Мое литературное агентство процветает: мои клиенты пишут замечательные книги, которые тут же становятся бестселлерами.
Мой средний годовой доход 2 миллиона долларов.
Семья, друзья, здоровье, саморазвитие:
Мы с Полом живем душа в душу. У нас есть малыш – умный, здоровый и добрый.
У меня отличные отношения с родственниками.
У меня есть друзья – люди, которых я глубоко уважаю и у которых есть чему поучиться.
У меня великолепное здоровье. Пять раз в неделю я хожу в спортзал. Четыре раза в год я путешествую. Я все время учусь чему-то новому и расту над собой. Каждая моя книга лучше предыдущей. Я бросила курить.
Душеспасительное:
Я открыла и содержу на свои деньги японский сад камней и супер-современный роддом в Нижнем Новгороде.
Я создала читательский клуб, который рекомендует лучшие произведения мировой литературы.
У Пола почти то же самое с поправкой на адвокатскую работу; правда, денег ему хочется в четыре раза больше. И в качестве душеспасительной цели он ставит себе не роддом, а стипендию для одаренных студентов имени себя, любимого.
ЗДОРОВЬЕ
15 февраля 2007 г.
Моя подруга Мелисса такая умница, что сделала из себя красавицу. Хотя иногда бывает пьяницей и задницей.
Когда у нас кризис – мы встречаемся каждый вечер, в дни мира и покоя надолго забываем друг о друге. Но такое случается нечасто.
Мелисса – профессиональная гадалка. Сегодня она позвонила мне:
– Угадай, кто заходил в мою контору.
– Санинспектор?
– Один-ноль в мою пользу. Это была Леля, твоя сестра!
Я удивилась. Вообще-то они друг друга не жалуют. Леля считает Мелиссу язычницей, а Мелисса Лелю – членом Республиканской партии. В обоих случаях это смертные грехи.
– Что она хотела от тебя? Чтобы ты ей погадала?
– Ну да. Я тебе скажу по секрету (только ты никому не говори): у нее плохие анализы! Не только медицинские, но и астральные! А это означает ужас что!
– А поконкретнее? – забеспокоилась я.
Но рассказывать подробности Мелисса отказалась.
– Это врачебно-сакральная тайна.
У нее так всегда: разболтала половину секрета – на душе стало легче; умолчала о второй половине – легче на совести.
Я набрала Лелин телефон.
– Ты как себя чувствуешь?
– Как фабрика стройматериалов, – пробурчала она, – из меня то камни выходят, то песок. Ладно хоть ацетон не выпускаю.
– У тебя что, опять проблемы с почками? Ты была у доктора?
Когда Леле было десять лет, мы поехали в поход. Ночи стояли холодные, и ей досталось лежать у стенки палатки. Застудилась, с тех пор так и пошло: нефриты, нефролитиазы и тому подобные страсти.
– Слушай... Я тебя хотела спросить... – голос у Лели был серьезен. – Может случится такое, что мои почки откажут, и я умру. Врач сказал, что альтернатива только одна – пересадка... И нужен донор, близкий родственник... Ты, пожалуйста, не пугайся, еще ничего такого нет. Мне просто нужно было тебе сказать...
У меня до сих пор трясутся руки. Я смотрю на себя в зеркало – невозможно, немыслимо разбирать себя на части! Добровольно отрезать кусок... Конечно же, я наговорила Леле правильных слов: что все будет хорошо, что она выздоровеет и что если потребуется, я отдам ей свою почку.
Она сразу повеселела.
– Люблю тебя. Ты – настоящая.
А я не настоящая. Я в ужасе и тоске. Я лепила первое, что подворачивалось на язык, только чтоб прекратить этот разговор. Боже, боже... Пусть у Лельки все будет хорошо!
С горя еще стишок сочинился:
ЗВЕЗДНАЯ ДОРОГА
19 февраля 2007 г.
Джош до смерти напугался за мать. Не знаю, правда, что его больше шокировало: сам факт ее болезни или то, что Леля больше не сможет дуть ему в попу.
Впрочем, нужно отдать ему должное: он начал ездить за продуктами, заправлять постель и просматривать объявления, чтобы найти еще одну работу. Леля приносит в семью львиную часть дохода – шьет поповские облачения – и если она сляжет, то всем придется туго.
Джош появился у меня под вечер.
– Ну что, нашел себе приработок? – спросила я.
Он отодвинул меня в сторону и направился в кухню, где Люси перетирала чистую посуду.
– А ты знаешь, что количество буржуев в Лос-Анджелесе постоянно растет, а качественной обслуги на всех не хватает?
Люси посмотрела на него в недоумении.
– Чего?
– Вот, изучай! – Джош вытащил из кармана вырезку из The Los Angeles Times. – Если у тебя есть кулинарное образование, знание этикета и умение отчищать все от всего, то можно запросто устроиться домработницей в миллионерский дом.
– Я вообще инженером хочу стать, – напомнила Люси.
– Сколько тебе будут платить, когда ты окончишь колледж? Тысяч сорок в год – самое большее. А если ты работаешь прислугой где-нибудь в Беверли-Хиллз, то у тебя в год будет выходить 80 тысяч плюс медицинская страховка и оплачиваемый отпуск. И это не считая проживания в шикарном доме с бассейном и винным погребом.
Мы с Люси прыснули.
– Чего вы ржете? – возмутился Джош. – Это очень почетная профессия! Для крутых домработниц даже глянцевый журнал издается: «Прислуга знаменитостей: управление особняками и именьями». Вот ты, Люси, хоть знаешь, что газету перед подачей хозяйке нужно прогладить утюгом?
– Зачем?
– Чтоб руки о типографскую краску не пачкать! Тебе надо не в колледже горбатиться, а пойти в Международный институт домоправления в Денвере. За два месяца тебя всему научат. Только постарайся есть побольше: домработница должна быть толстой и принципиально несексуальной.
– Чего ты к ней пристал? – не выдержала я. – Иди сам в домработники, если тебе так нравится.
Джош скромно потупил глазки.
– Нет, я не могу. Мне надо, чтобы кто-то устроился и познакомил меня с хозяйкой.
НАУКА И ЖИЗНЬ
22 февраля 2007 г.
На меня как проклятье наложили: я стала примечать знаки. Зашла в корейский продуктовый, а там на полках почки консервированные в уксусе; в новостях – «Искусственая почка не заменяет настоящую»; открываю спам: «Ремонт выводных систем любой сложности!»
Когда мне начинает казаться, что «за мной следят», я еду к Мелиссе.
– Что ты нагадала моей сестре? – спросила я. – Она поправится?
Мелисса опустила ресницы.
– Я не говорю людям, что их ждет. Они сами выбирают дорогу, а я просто растолковываю им указатели.
– А поточнее?
– Нужно верить. Точнее, знать, что вылечишься. Если человек допускает, что может умереть, – он умрет. Если нет – выздоровеет.
Мелисса хотела есть, и мы отправились в русский ресторанчик.
– Выпить не желаете? – подмигнул мне официант Боря. – Водка «Славянская» на березовых почках. Лично рекомендую.