— Каких?
— Ну, он знал, что ее закололи ножом и что она была во что-то завернута, когда ее выбросили.
Мы поехали к Фрэнки, чтобы посмотреть, что можно из него вытрясти. Долан поговорил с его куратором и он дал адрес.
По дороге через город Долан рассказал о своих изысканиях. Красный кабриолет, который видел С.К. Воджел, оказался фордом Мустанг 1966 года, принадлежащем человеку по фамилии Гэнт из Мескита, Аризона. Стэси попросил Джо Мандела проверить, где эта машина сейчас. Если Джо это выяснит, возможно, будет полезно на нее взглянуть.
Комната, которую снимал Фрэнки, находилась в задней части каркасного дома на Гвардиа стрит. Долан постучал в дверь. Выждал приличное время и постучал снова. Мы собрались уходить, когда Фрэнки открыл дверь. В сорок четыре года у него было детское, чисто выбритое лицо. Он был босиком, в футболке и просторных шортах.
— Что?
— Мистер Миракл?
— Верно.
— Лейтенант Долан, отдел полиции Санта-Терезы. Это Кинси Миллоун.
— Ладно. — У Фрэнки были русые волнистые волосы и карие глаза. Во взгляде чувствовался налет раздражения.
Долан спросил — Поздно легли? Вы, кажется, сердитесь.
— Я работаю по ночам, если это ваше дело.
— Что делаете?
— Убираю. Здание Грэнджер. Я бы дал вам имя босса, но оно и так у вас есть.
Долан слегка улыбнулся. — Вообще-то, да. Ваш куратор мне дал.
— В чем дело?
— Можно нам войти?
— Конечно, почему нет?
Он отступил в сторону, и мы вошли. Его жилище состояло из одной комнаты с покрытым линолеумом полом, электроплитки, старинного холодильника и железной кровати.
Сидеть было не на чем, и мы стояли, пока Фрэнки забрался обратно в кровать и укрылся простыней.
— Давайте сразу к делу. Мне ночью на работу и надо выспаться.
— Мы хотели спросить о времени, которое ты провел в Ломпоке до ареста.
— Не помню. Я был под наркотой.
— Когда тебя взяли, ты находился в шести милях от места, где нашли труп девушки.
— Прекрасно. И где это было?
— Возле каменоломни Грэйсон. Ты знаешь это место?
— Все знают Грэйсон. Она была там много лет.
— Это выглядит, как совпадение.
— То, что я был в шести милях? У меня там родители живут. Мой отец прожил в том доме сорок четыре года. Я ехал к ним.
— После убийства Кэти Ли.
— Завяжи мочало и начни сначала. Я вам одно скажу — меня не должны были судить за убийство первой степени. Это была чистая самозащита. Она напала на меня с парой ножниц, не то, чтобы я перед вами оправдывался.
— Почему ты сбежал? Невиновные так себя не ведут.
— Я никогда не говорил, что я невиновен. Я говорил… Какого черта, почему я должен вам рассказывать? Я паниковал, если хотите знать правду. Когда употребляешь мет, ты плохо соображаешь.
— Ты заторчал и сорвался с ручки, так?
— Знаете что? Я свое отсидел. Ни одного пятна за семнадцать лет. Вышел досрочно за хорошее поведение. Теперь я на свободе, я чист, я работаю, так что можете убираться подальше. Без обид.
— Ты знаешь, какая у тебя проблема, Фрэнки?
— Какая, лейтенант? Я уверен, вы мне расскажете.
— Может, сегодня ты и праведник, но тогда ты не мог держать свой большой рот закрытым.
— Давайте. Что это такое?
— Я сказал. У нас есть нераскрытое убийство, похожее на убийство Кэти Ли. У нас есть пчелка, готовая прожужжать кое-что о тебе.
— Блин, прожужжать. Что у вас есть? Какой-то бывший жулик, который обедает за мой счет? Я не убивал девчонку.
— Это не то, что говорит наш свидетель. Он говорит, ты хвастался этим.
— Вы напускаете туману и знаете это. Если бы у вас на меня что-то было, вы бы пришли с ордером.
— Почему ты сам не расскажешь? Ты бы нам очень помог.
Фрэнки улыбнулся и покачал головой. — Я даже не знаю, о ком вы говорите.
— Я здесь не для того, чтобы тебе угрожать.
— Хорошо, потому что я стараюсь не потерять терпение. Хотите обыскать комнату — пожалуйста. Что хотите, только побыстрее. Если нет, то все. Закройте дверь с той стороны. — Он повернулся к нам спиной.
— Да, это было непродуктивным, — сказала я, когда мы вернулись в машину.
— Я хотел, чтобы ты на него посмотрела. Кроме того, это хорошо, дать ему немного попотеть, размышляя, что у нас есть.
— Это долго не продлится. У нас ведь нет ничего, так?
— Нет, но он об этом не знает.
Долан собирался вернуться в больницу, как только подвезет меня к офису, но когда мы остановились на Кабальерия Лэйн, то увидели Стэси, сидевшего на поребрике перед моим офисом, с коричневым бумажным мешком у ног. На нем была красная вязаная шапочка, рубашка с коротким рукавом, слаксы и туфли на босу ногу.
Долан спросил — Как ты сюда попал?
Стэси прищурился — Вызвал такси. Плати деньги, и эти ребята отвезут тебя, куда хочешь.
Звонил Мандел. Он нашел вещи Джейн Доу и мы можем зайти взглянуть.
— Не меняй тему. Как прошла биопсия?
— Пара пустяков.
— Когда будут результаты?
— Через день или два. Какая разница? У нас есть работа. Дай мне руку. Расскажите о Фрэнки.
— Он полностью невиновен.
— Конечно. Мы должны были знать.
Отдел шерифа округа Санта-Тереза расположен около Колгейта, на улице Эль Солано, недалеко от окружной свалки. Я думаю, что земля там дешевая, и есть, куда расширяться.
Одноэтажное строение, покрытое бежевой и белой штукатуркой, с пустым пространством напротив входа. Мы вошли, позволив Стэси показывать дорогу. Было заметно, как он скучает по работе. Один вид здания, казалось, придал ему сил.
В крошечном вестибюле была застекленная стойка. Женщина — клерк подняла голову, когда мы подошли. Стэси сказал — Мы к сержанту Джо Манделу.
Она подтолкнула к нам журнал. — Он сейчас выйдет.
Мы расписались и она выдала нам пропуска для посетителей. Через закрытую стеклянную дверь я уже могла видеть кого-то, приближающегося с другого конца коридора. Он толкнул дверь и впустил нас. Произошел обычный обмен представлениями и рукопожатиями.
По искоркам в глазах Мандела, я могла сказать, что он узнал меня после встречи на его кухне. Он хорошо знал Стэси, но, по-моему, не видел Долана много лет.
Мы повернули налево и последовали за Манделом по длинному коридору с офисами по обе стороны. Джо представил нас сержанту Стиву Ринебергеру из судебной группы. Он отпер дверь и впустил нас в комнату, похожую на большую кухню без плиты. Большой помятый бумажный коричневый мешок лежал на столе в центре комнаты.
Сержант Ринебергер открыл дверцу шкафчика, оторвал полосу бумаги от широкого рулона внутри и достал пару резиновых одноразовых перчаток. — Я попросил офис коронера прислать верхнюю и нижнюю челюсти. Думал, вы можете захотеть взглянуть на них тоже.
Он постелил лист защитной бумаги на стол, натянул резиновые перчатки и сломал печать на мешке с вещдоками. Он вытащил сложенный брезент и предметы одежды, которые разложил на бумаге. Мандел достал резиновые перчатки из ящика в углу и раздал нам по паре. Мы все погрузились в уважительное молчание. Было слышно только шуршание бумаги и пощелкивание надеваемых перчаток.
Блузка и брюки в ромашку были срезаны с тела, и одежда, лежащая поперек стола, казалась растянутой и бесформенной. Пятна крови напоминали не больше, чем грязную ржавчину.
Кожаные босоножки были украшены медными пряжками.
Ринебергер открыл контейнер и вытащил челюсти Джейн Доу. На зубах была видна большая работа дантиста. Когда он сложил челюсти вместе, сопоставив поверхности, где они встречались, мы смогли увидеть выдающиеся вперед верхние передние зубы и искривленный левый клык. — Не могу поверить, что никто не узнал ее по описанию зубов. Чарли сказал, что это все было сделано за год-два до ее смерти. Вы можете видеть, что зубы мудрости еще не выросли. Он сказал, что ей, вероятно, не было восемнадцати.