Выбрать главу

Стэси предложил — Мы дадим Кинси поговорить с Паджи. На него подействуют ее женские чары.

— Остается Фрэнки, — сказал Долан.

— Мы с тобой можем вытащить соломинки, но давай сначала поговорим с теми двумя. — Стэси вздрогнул и вдруг встал, сказав, — Погоди секунду.

Он застонал, втягивая воздух сквозь зубы, его лицо напряглось.

— Черт, спину схватило. Господи, как больно. — Через минуту он глубоко вздохнул.

— Лучше? — спросил Долан.

— Гораздо. Извините, что прервал.

— Может, уже перестанешь сам себе ставить диагнозы и позвонишь этому парню?

— Доктор — женщина, сексист ты несчастный. Думай, о чем говоришь.

— Не валяй дурака, Стэс. Ты делаешь вид, как будто у тебя болит спина только два последних дня, когда ты жаловался на это неделями. Надо было попросить докторов посмотреть, когда ты был в больнице.

— Тогда она не болела.

— О, ради бога! Скажи мне имя девушки и я сам ей позвоню.

— Кон, прекрати! Уже позже пяти.

— Позвони в регистратуру, оставь свой номер и попроси, чтобы ее вызвали.

— Ненавижу строить из себя дурака по твоей милости. — Несмотря на ворчание, Стэси отправился искать телефон.

Мы с Доланом сидели, не глядя друг на друга. Наконец я спросила — Что случилось? Вы так нервничаете.

— Он меня просто доводит. Он думает, что рак распространился и поэтому не хочет обращаться к врачам.

— Наверное, я что-то пропустила.

— Потому что при тебе он не показывает вида. Ты бы его послушала до того, как ты пришла. Если бы у него был пистолет, он бы вышиб себе мозги.

— Вы шутите?

— Вовсе нет. Как он считает, это конец всему, зачем еще тянуть?

— А вдруг рак распространился в его кости?

— Черт, ты только не начинай.

— Я не понимаю, чего вы хотите.

— Я хочу, чтобы он, для разнообразия, подумал о ком-нибудь другом.

— Если вы не подумаете о себе, когда умираете, то когда же еще?

Появился Стэси и мы прекратили разговор.

— Она примет меня первым завтра утром, — доложил он.

— Ты сказал, как тебе плохо? Она должна принять тебя сейчас.

— В любом случае, я устал и мне пора домой.

— Ты еще не пообедал. Тебе надо поесть.

— У меня есть еда дома. Вы оставайтесь. Я могу вызвать такси.

— Я отвезу вас, — предложила я. — Моя машина прямо у дверей.

Стэси направился к выходу и я встала из-за стола.

Долан сказал — Я займусь этим.

В конце концов, мы уехали одновременно — Стэси в машине Долана и я — в своей.

Я была дома через несколько минут, в своем безопасном пристанище. Пять пятьдесят шесть в пятницу вечером и у меня никаких планов. Я сделала сэндвич с сыром и оливками из кусков пшеничного хлеба, который разрезала на четвертинки. Налила себе стакан вина и устроилась на диване, где взяла дело Джейн Доу и начала сначала, с первой страницы. Иногда ты работаешь потому, что больше нечем заняться.

В 1.35 меня разбудил телефонный звонок. Звонил Долан из больницы.

— Стэси стало хуже. Он позвонил в полночь и попросил отвезти его сюда. Они глянули на него и позвонили его врачу.

— Мне приехать?

— Я тебе перезвоню. Как только узнаю, что происходит.

Если Долан собрался перезвонить, не было никакого смысла ложиться спать обратно.

Я уже была в спортивном костюме и носках, так что я включила свет, нашла свои беговые туфли и была готова к выходу.

Я припарковалась на улице напротив входа в приемное отделение и нашла Долана возле регистратуры. Не задумываясь, я поцеловала его в щеку. — Как он?

— Они его оформляют. Я пытался перезвонить, но тебя уже не было.

— Не волнуйся об этом. Давай, я принесу нам кофе. Тут где-то должен быть автомат.

Мы сидели вдвоем полчаса, отхлебывая подозрительно пахнущий тепловатый кофе из толстых бумажных стаканчиков. Он спросил — Что ты делала дома? Я думал, ты где-нибудь на свидании.

— Люди больше не ходят на свидания. По крайней мере, я.

— Почему нет? Как же еще ты можешь встретить кого-то?

— Я не хочу никого встречать. У меня все хорошо, спасибо большое. Как насчет тебя? Ты одинок. Ты ходишь на свидания?

— Я слишком старый.

— Я тоже. Когда умерла твоя жена?

— Десять месяцев назад. — Он помолчал немного. — Я скажу тебе, что тяжело. Она годами уговаривала меня поехать в круиз. Я ненавидел саму идею. Таити. Аляска. Она приносила мне цветные журналы, полные счастливых парочек. Закат. Романтика. Внутри были фотографии гор еды, которой вы можете набивать живот двадцать четыре часа в сутки.