— Перестань вести себя как наседка. Я потянул мышцы, вот и все. Не о чем говорить.
При резком свете дня я заметила сероватый оттенок его кожи. Он был одет в коричневые вельветовые брюки, ботинки на толстой подошве, шерстяную рубашку в красную клетку и рыбачий жилет.
Долан включил зажигание. Мотор кашлял и умирал дважды, но в конце концов вернулся к жизни и мы тронулись в путь. В машине пахло табаком. Пол был усыпан старыми чеками, пустыми сигаретными пачками и разнообразными целлофановыми пакетами.
Мы заправились на станции обслуживания около шоссе 101, и машина влилась в поток, двигающийся на север. Как только мы двинулись с постоянной скоростью, Долан включил прикуриватель и потянулся за сигаретами.
Стэси сказал — Эй! У тебя тут раковый больной.
— Это тебе не мешает курить твою трубку.
— Трубка только для отдыха. А так, как ты дымишь, ты отбросишь коньки скорее меня.
— Балбес, — буркнул Долан, но оставил сигареты в покое.
Стэси постучал меня по плечу — Видели? Он обо мне заботится. Вы бы никогда такого о нем не подумали.
Улыбка Долана была едва заметной, но смягчила его лицо.
После городка Колгэйт железная дорога и шоссе пошли параллельно океану. К северу едва виднелись горы Санта Инес, темные и зеленые, густо покрытые невысокой растительностью.
Долан и Стэси завязали разговор, состоящий из охотничьих и рыболовных историй.
Не доезжая несколько миль до Галл Коув, Долан свернул на запад, по калифорнийскому шоссе номер 1. Окружающие виды убаюкивали меня. Волнистые холмы были усеяны мохнатыми массивами темно-зеленых дубов. Небо было бледно-голубым, только с легчайшей дымкой облаков. Воздух пах разогретыми на солнце, сбрызнутыми лютиками, лугами, на которых кое-где пасся скот.
Время от времени дорога шла через беспорядочное нагромождение высоких скал. В одном таком месте тридцать два года назад громадный валун сорвался со склона, разбив ветровое стекло машины моих родителей. Я сидела сзади, играя со своей бумажной куклой и была недовольна, потому что погнула ее левую ногу. Я как раз собиралась захныкать, когда услышала испуганное восклицание родителей. Возможно валун был видим какое-то мгновение, подпрыгивающий на спуске, вместе с более мелкими камнями и землей. Времени среагировать не было. Валун разнес вдребезги стекло, раздробив голову и грудь моего отца, убив его на месте. Неуправляемая машина развернулась вправо и врезалась в скалу.
Удар швырнул меня вперед, заклинив между водительским и задним сиденьем. Запертая в клетке из помятого металла, я провела с моей мамой последние, долгие минуты ее жизни.
Долан резко свернул, чтобы не задавить белку. Я интинктивно вытянула руку, чтобы не упасть, и потом опять сосредоточилась на дороге, выключая свои эмоции с талантом вивисектора. Этот мой трюк, возможно, восходит к тем ранним годам.
Я прислушалась к разговору, который, как до меня в конце концов дошло, был обращен ко мне.
Долан спрашивал — Ты слушаешь?
— Конечно. Извините. Я, кажется, что-то пропустила.
— Я говорил, этот парень, Фрэнки Миракл, о котором мы говорили вчера. Его остановили возле Ломпока, потому что на машине не горела задняя фара. Когда полицейский взглянул на номер, выяснилось, что машина числится в угоне и разыскивается офисом шерифа Лос-Анджелеса. Галлоуэй зачитал Фрэнки его права и отправил в каталажку. Когда полицейский сел писать рапорт, он выяснил, что владелец машины является жертвой убийства. Он пошел обратно в тюрьму, сказал Фрэнки, что тот арестован за убийство и зачитал его права еще раз.
Два дня спустя мы со Стэси пошли охотиться на оленей и нашли девушку.
— Как насчет орудия убийства? Я не помню, чтобы оно упоминалось.
— Мы так и не нашли нож, но, согласно ранам, коронер сказал, что длина лезвия должна быть не меньше 12–13 см. Говорили, что у Фрэнки было что-то подобное, но, когда его взяли, при нем ничего не нашли.
Стэси сказал — Он, наверное, кому-то отдал или спрятал. — Он наклонился вперед и постучал Кона по плечу, показывая на дорогу, уходящую вправо в ста метрах впереди. — Вот она. Прямо за мостом.
— Думаешь? Я помню, это было дальше.
Долан снизил скорость с сорока миль в час до осторожных пятнадцати. Оба всматривались в грунтовую дорогу. Видимо, она не выглядела знакомой, потому что Стэси сказал — Не-а. Попробуй следующий поворот. Может, мы его уже проехали.
Мы развернулись и поехали назад, исследуя все повороты, пока место не было установлено.
Долан остановился на дороге, покрытой гравием поверх растрескавшегося асфальта. Впереди был виден низкий холм. Дорогу преграждали запертые ворота с надписью «Въезд запрещен». У ворот был припаркован джип.