Ни собака, ни кошка с момента заточения жабы и близко не подходили к сараю, делая по известным только им причинам огромные круги, чтобы попасть в дом и даже вездесущие куры оставили территорию вокруг сарая в покое. И все-таки контакт со строптивицей установить удалось и помогла в этом корова. Дело в том, что коровка тоже объявила голодовку, почти не пила и не выходила из состояния непонятного транса. Тогда я привел корову к жабьему домику и наклонил впритык к прутьям жабьей темницы покорную коровью морду. Жаба посмотрела в глаза корове и дотронулась лапой до ее носа и корова буквально ожила - облизала языком свисающую паутину слюней, в глазах появился живой блеск и какое-то недоумение. Дальше корова двинулась на поиски травы, а я немедленно открыл пленнице путь к свободе. Жаба не стала ждать повторного приглашения и заковыляла в ближайшие кусты, а уже вечером я ее снова увидел у порога жилища коровы и на этот раз она не отказалась от парного молока. С тех пор жаба ждала меня к вечерней дойке, а я не забывал наполнить вкопанную в землю миску свежим молоком.
Иногда жаба исчезала на несколько дней, иногда, как по часам, сидела в ожидании молока, а однажды преподнесла мне настоящий сюрприз. Я и сам понимал, что скоро наша идиллия закончится, так как близкая осень совсем скоро заставит жабу зарыться землю. Но я не знал, что развязка наступит гораздо раньше моих предположений. Как-то вечером еще теплого осеннего дня жаба в очередной раз внимательно посмотрела мне в глаза, а затем попыталась взять маленькую палочку сначала одной лапой, а потом, для верности двумя, и все ради того, чтобы что-то, как мне показалось, начертить на земле. Большая голова на неуклюжем теле не позволяла видеть того, что пытаются вывести на рыхлой земле неприспособленные для письма лапы. Жаба все пыталась и пыталась что-то накарябать, но с каждым разом выходило все хуже и хуже, пока ослабевшие лапы не перестали слушаться и тогда жаба заплакала.
Черт его знает, плакала она на самом деле или мне с моей впечатлительностью это так казалось, но я не удержался и взял жабу в руки. Что я мог для нее сделать, даже если она и могла плакать на самом деле? Я смотрел жабе в глаза, а она в мои - я говорил, а она молчала. Трудно вспомнить, что я тогда говорил, но, скорее всего, я пытался найти ответы на те вопросы, которые накопились со времени моего знакомства с жабой. Чтобы не нанести ни себе, ни ей вреда от долгого контакта с моими руками и ее кожей, я переложил жабу на полу своей куртки и она, как мне снова показалось, прижалась к моему боку.
А вдруг это и не жаба вовсе? А кто тогда? Заколдованная колдуньей дева в жабьей шкуре? Смешнее ничего и не придумать хоть для тех времен, хоть на сейчас. Дурацкая сказка, где главный герой целует жабу и все ради того, чтобы расколдовать злые чары и закончить все красивым хеппи-эндом. На дворе 21-й век, а человек сидит и думает над жабой, которая, как ему кажется, пустила слезу в бесполезной попытке установить с ним контакт. А что, неплохо звучит, жаба-молокосос пыталась достучаться до сознания психически неуравновешенного, и по-правде говоря, психически нездорового человека.
Я мысленно оглянулся вокруг в поиске осуждающих взглядов и понял, что мне ничего не мешает, как и главному герою из сказки, поцеловать это животное, в надежде, что это нерациональное действие поможет мне по другому посмотреть на весь маразм происходящего. Если я еще немного помедлю, то не сделаю задуманного никогда и еще неизвестно сколько буду сидеть и греть своим теплом тело холоднокровного пресмыкающегося, а так поцелую жабу и буду со спокойным чувством выполненного долга продолжать рассказывать ей как все непросто в этом мире. Я развернул жабу передом к себе и прикоснулся губами к ее холодной морде. Жаба на миг замерла, чтобы в следующее мгновение яростно затрепыхаться в руках в надежде вырваться из моих рук. Я не стал ее удерживать и жаба со всех ног рванула в темноту.
На душе было легко и я заснул сразу, как только принял горизонтальное положение в кровати. Ночью я проснулся от странного бульканья, что явно доносилось из декоративного пруда. Лунный свет высветил огромные волны то ли пара, то ли тумана, что извергались во все стороны из пруда. Было от чего испугаться и я до рассвета не решался ни выйти из дома, ни уснуть, тем более, что вскоре луну надолго скрыли облака. Утром я первым делом пошел к пруду, но он исчез - пустая яма с остатками пересушенной тины и раковин улиток. Единственное, что заставило меня еще раз посмотреть на дно водоема, был покрытый лоскутами растрескавшейся пергаментной кожи скелет огромной жабы. Может это была какая другая, не моя жаба, но я и ее закопал, как делал всегда с теми животными, что были при жизни ко мне привязаны. Поцелованная же мною жаба больше никогда не появлялась мне на глаза, хотя я и прожил в той местности еще какое-то время до наступления осенних холодов.
Я бы и жил так дальше, но заснув после той бессонной ночи, я проснулся совсем другим человеком. Рядом со мной в обнимку спали неразлучные теперь собака и кот. С того дня я ощутил себя абсолютно здоровым и вскоре это с удивлением подтвердили мои доктора. Меня не покидало чувство, будто кто-то почистил изнутри не только мое тело, но и голову и уже на другой день я не мог себе толком объяснить, зачем я столько времени находился в этом заброшенном доме. Отныне оставалось лишь подыскать покупателя на него и можно снова начинать гнуть жизнь под себя.
До тех пор, пока я не травмировал голову, я и не подозревал, что может хранить моя память, но даже и вспомнив теперь все, я не сильно верю в произошедшее со мной. Прошло уже больше полгода, как я вернулся к прежней, до моего добровольного заточения, жизни и меня несказанно удивил звонок человека, купившего у меня домик отшельника. Он сообщил мне, что на днях корова родила двух телок-близнецов. Все бы ничего, но прикинув в голове, я удивился тому, что никаких быков во время моего пребывания там и в помине не было.
P.S: Если Вам мое произведение все же почему-то понравилось, то подарите ему вторую жизнь, посоветовав прочитать ещё кому-то ещё и я не одиножды позабавлю Вас своим творчеством, благо материала скопилось на несколько книг.