* * *
Так уж бывает, что в небольших городках много слухов. А если вы не согласны, значит, эти слухи о вас. Мистер Томас был как раз несогласным, и за его спиной то и дело шушукались. Полли однажды слышала в булочной: две юные леди в пелеринках обсуждали предстоящую свадьбу. - Каков кавалер! - расстраивалась одна, а Полли немного краснела. - Загляденье! - поддерживала печально другая. И обе они вздыхали, словно два рыбака, упустивших волшебную рыбку. Между тем, шляпницу это ничуть не трогало - так она отвечала тётушке Бо. Она целыми днями пришивала цветы и ленты, унизав напёрстками пальцы, и была абсолютно уверена - никогда в жизни она больше не станет влюбляться. - У тебя осталась всего неделя, - услужливо напоминала ей старушка, когда Полли снова порола нитки. - Пять дней, дорогуша, - заглядывала она в мастерскую, слыша, как Полли ругается. - А свадьба-то уже послезавтра! - изводила тётушка Бо, словно бы не замечая, как шляпница переживает. Будто Полли сама не знала, что возится и опаздывает! А тем временем, не у всех дела были плохи. Взять, к примеру, Оскара - кажется, не было младшего брата счастливей, чем он. В глубине души Оскар давно определился с профессией. Сестра попрекала его тем, что он целыми днями где-то шатается, тётушка Бо сердилась, когда не дожидалась его на обед, и никто из них пока что не знал, чем занимается Оскар. А он - представьте себе! - каждое утро носил колпак. Не простой, а колпак поварёнка из хлопковой ткани. И был самым забавным, потому что - с щербатым ртом. Никто ему не верил, но сегодня был первый раз, когда он делал эклеры. Не все - только парочку, зато оба они получились. Держа их за пазухой, Оскар ехал домой на облучке вместе с кучером, пока молодые хозяева скакали рядом верхом, а дети шумели в повозке. В городе начинались летние гуляния, и на всех улицах было шумно и весело. Леди и джентльмены разъезжали в машинах, громко смеясь, молодёжь сбивалась в стайки на главной площади, готовясь вот-вот заплясать, и разноперая толпа сновала мимо туда-сюда. Но никто и не думал заглядывать в мастерскую - тогда хорошо раскупали крендели, а не шляпки. Полли не вытерпела и приоткрыла дверь, чтобы впустить больше солнца. А заодно, возможно, и кого-нибудь с кошельком. И вот, стоило ей только встать за прилавок, как в проёме действительно нарисовался чужой силуэт. Это была очень высокая и стройная леди, одетая в мужской верховой костюм, но с дамским зонтиком наперевес. Она ослепительно улыбнулась и кого-то напомнила. - Какой день! - сказала она, ни к кому, собственно, не обращаясь. - Скажите, мисс, вы - та самая милая шляпница по имени Полли? - Возможно, я не та самая и не милая, но с уверенностью могу сказать: Полли - это я. Шляпница очень смущалась принимать комплименты и часто отнекивалась. Между тем, молодую леди это ничуть не задело. Очень внимательно обведя взглядом все полки, витрину и даже шляпку Полли, которая сиротливо висела в углу, она заключила: - Прекрасно! - очень уверенным тоном. - Да вы и впрямь - мастерица! - Благодарю вас, - ещё больше сконфузилась Полли. - Так вы хотели бы сделать заказ? - Вовсе нет! - поспешно отказалась мадам. - Мне пока хватит и одной. А затем она подмигнула Полли, словно та была в курсе чего-то особенного, и застучала каблуками по мостовой в сторону главной площади. Можно сказать, это было невежливо, но очень сложно таить обиду на таких лучезарных людей. Полли высунулась из лавки, успев разглядеть, как дама раскрывает свой зонтик и прячется. К слову, на неё смотрела не только Полли: несколько девиц поздоровалось с этой леди в мужском костюме, и когда они проходили мимо, шляпница подслушала их разговор: - Какая дама - как раз для такого джентльмена! - Хорошего джентльмена, - поправила одна. - Загляденье! - поддакнула тут же другая. Дальше Полли уже не расслышала и осталась гадать в одиночестве. После такого визита ей казалось, что можно не ждать от сегодняшнего дня ничего интересного. И только она подумала об этом, как рыжий костёр вспыхнул посреди неприметных русых голов. Знакомый голос только лишь вынырнул из общего гама, а Полли уже кинулась переворачивать табличку. Мистер Томас споткнулся о надпись «ЗАКРЫТО», как о ступеньку. Он мог поклясться, что стоя на той стороне улицы, видел совсем другое. Для верности он протёр очки и снова усадил их на переносицу. Надпись на табличке не изменилась. Оскар, тащивший буханку хлеба под мышкой, а эклеры всё там же - за пазухой, - споткнулся рядом и вытаращил глаза. - Надо же, - обратился к нему мистер, - это немного странно... И часто вы закрываетесь после обеда, Оскар? - Это впервые, сэр. - Возможно, твоя сестра приболела? - Да она просто втюрилась. В доме что-то громко упало, и Оскар догадался о своих будущих неприятностях. Мистер Томас, однако, обеспокоился, хотя слово «втюрилась» ещё раздавалось в его голове, словно эхо. - Да это кошка, - убедительно соврал Оскар, не моргнув глазом, - я передам Полли, что вы заходили. - Это очень любезно с твоей стороны, но... - Кошка, сэр! Мистер Томас не вытерпел и всё же подёргал ручку. Та решительно не поддалась. - В таком случае, - огорчился он, ероша свои рыжие кудри, - шляпка нужна мне завтрашним утром - передай это Полли. Мисс Полли, я хотел сказать... Она ведь должна была всё успеть, не так ли? - Конечно, сэр! - опять соврал Оскар. Уж он-то знал, что сестра колит себе пальцы вместо того, чтобы делом заняться, как следует. Оскар подождал, пока джентльмен скроется за углом, а затем стукнул в витрину. Несмотря на громкое уличное веселье, было прекрасно слышно, как нервно вертится ключ. - Не успеешь ведь? - с порога вопросил Оскар, пинком распахивая дверь, и тут же ахнул. - Ты разбила все тарелки, ну даёшь! - Тебе-то что? Всё равно беззубый и есть не можешь. Где ты ещё один потерял? Полли глядела сердито и вся пылала, но было ясно, что на самом деле она до крайности смущена. Сервиз-то был не из дешёвых! Да и шляпки ворохом лежали на столе, как и утром - она их даже не тронула. Оскар зашёл за прилавок и показал сестре надкусанную краюшку и зуб, лежащий в кармане. - Он красивый, да? - Обычный джентльмен, - ответила Полли рассеянно. Оскар понял, что разговаривать с сестрой бесполезно - у неё все мысли какие-то однобокие. «Как можно говорить о джентльменах, когда у меня такой ровный зуб?» Он поднялся наверх, выудил из-за ворота свёрток с эклерами и припрятал его до вечернего чаепития. Нет никаких сомнений, что они понравятся тёте Бо. И даже сестре, если она, наконец, доделает эту дурацкую шляпку.