— Похоже на вечную японскую игрушку «тамагочи».
— Именно так, — подтвердила Аслауг, — но на самом деле, это ферфункен.
— Хм… Толково придумано. Значит, у корейских аргонавтов теперь, как у наших, есть ферфункен-сеть, которую очень хлопотно прослушивать средствами спецслужб.
— Именно так, — повторила она, и тут в другом кармане штормовки призывно запиликал спутниковый коммуникатор.
Она извлекла этот гаджет, посмотрела на экран, и сообщила.
— Профессор Рамош определился с точкой рандеву: подводная гора Метеор.
— Ясно, — произнес консультант по ЯД, — значит, идем не на северо-восток, а на восток. Азорские рыбные рестораны и танцы с китами отменяются. В Атлантиде их нет.
— Не отменяются, а чуть откладываются… Стоп… Почему ты сказал: Атлантида?
— Так, а что еще может искать Джи-Луиш Рамош на подводной горе Метеор?
— Вообще-то это секрет, — предупредила Аслауг, — так что не говори Джи-Луишу что ты догадался, и его американскому спонсору тоже не говори.
— А американский спонсор, это Оуэн Гилбен, компания «HortuX»?
— О, черт! Ты и об этом догадался?
Юлиан Зайз подмигнул и снова пощекотал ее бок:
— Дедуктивный метод Шерлока Холмса. Прекрасная ученая леди едет из обсерватории Аресибо, Пуэрто-Рико, в обсерваторию Сантана, Азорские острова, но в середине пути поворачивает с целью встречи с исследовательским кораблем университета Корнелла, причем среди спонсоров во всех трех случаях есть Гилбен, одержимый Атлантидой.
— А откуда ты знаешь, что Гилбен — спонсор исследовательского корабля «Зурбаган»?
— От портовой шлюхи на Лампедузе.
— Мм… Юлиан, я, как и ты, живу без ревности, но соображения гигиены…
— Вообще-то, — пояснил он, — «У портовой шлюхи», это недорогой ресторан с яхтенным причалом, сервисом, и дансингом на месте фильтрационного лагеря для беженцев. Alla puttana porto, если по-итальянски. Там неплохая кормежка, и точка обмена слухами.
— Отличная идея бренда! — оценила Аслауг.
*5. Французский рэп-Z-рейв и албанский генвекторик.
В свои 27 лет Эрик Лафит занимался множеством всяких странных вещей, особенно в последнюю пятилетку (когда стал работать «волком» — т. е. автономным репортером на подкасте). Но функция звукооператора-светотехника на рейв-вечеринке досталась ему впервые — причем без обучения и репетиции, поскольку Клод Бертран (Калибан) четко заявил: «рэп-Z-рейв — это поток, который несет тебя, так что просто дай себе свободу и действуй». Это была бы совершенно бесполезная нотация, но она сопровождалась еще желтой таблеткой со смайликом. MDMA, оно же экстази. Совсем другое дело, верно?
После мягкого «прихода» экстази, пульт портативного аудиофлэша уже не казался ему средневековым клавесином, на котором непонятно что и когда нажимать. Как-то само получалось то, что надо. По крайней мере, результат: синтезированный аудио-ряд плюс серии разноцветных лучей, заводили Калибана, и публику в дансинге. Эрик не вникал в тексты песен — просто ориентировался на хореографический ритм и пластику Калибана.
Впрочем, в три текста-речитатива он успел вслушаться.
В одном был длинный вызов идолицы Чоэ Трэй на рэп-баттл. Видимо, Калибан, зная о специфике распространения информации среди любителей рэпа, полагал, что это будет сильным стимулом для кореянки принять вызов.
В другом Калибан заранее героизировал свое будущее погружение в желоб Хелленик.
В третьем… …Калибан устроил перформанс о том, как пижон по имени Гернст Алдринген, вице-директор Комитета Европейской Безопасности и Сотрудничества (CESEM), участник элитного клуба Вольфергем-кастл, одетый в деловой костюм от «Armani», пытался с олигархической наглостью завербовать его, Калибана, в какую-то мутную хрень.
…Это было грубо и сильно! Не возникало сомнений, что мистеру Алдрингену передадут, каким дерьмом его здесь поливали, под веселый визг и топот нетрезвой дико-туристической молодежи.
В финале Калибан исполнил еще серию композиций про (скажем так) любовь — как это понимается в эстетике и лексике субкультуры рэп-Z-рейв. Эрик (не забывая нажимать клавиши на пульте портативного аудиофлэша), подумал о том, что девушки вряд ли от подобного отношения испытывают удовольствие…
…Но он ошибся — по крайней мере, в отношении полудюжины девушек. Сразу после концертной части вечеринки, эти персоны в крошечных ярких разноцветных бикини, метнулись к эстраде, и повисли на Калибане, как пираньи на капибаре. Как рэп-звезда удержался на ногах — чудо механики. Чувства фанаток, очевидно, вызвали у Калибана симметричный порыв, и он уполз вместе с ними куда-то в темноту дальнего края пляжа, напутствовав журналиста (и временного напарника) задорной фразой: