Предложение было принято без дискуссий: жара способствовала. А вода, кстати, была весьма прохладная. Возможно, озеро очень глубокое, что логично, если верна атомно-взрывная гипотеза происхождения воронки. Ликэ опасалась участвовать в спонтанной авантюре «нырнем до дна», однако Аслауг и Юлиан загорелись этой идеей… …И нырнули поближе к середине озера, оставив бельгийку на поверхности с кратким наставлением: «если мы не всплывем через пять минут, то зови на помощь»… Бульк! Быстро отталкиваясь руками и ногами от прохладной воды, они устремились вниз. И, практически сразу оказалось, что вода тут не особо прозрачная. Похоже, в этом озере обитала прорва фитопланктона, и уже на глубине 20 метров появилось ощущение, что вокруг них изумрудно-зеленый туман. Еще дюжина метров вглубь, и солнечный свет, проникавший с поверхности, стал слишком тусклым, чтобы разглядеть дно, даже если таковое близко. Кроме того, вода становилась все холоднее, и это уже стало вызывать определенный дискомфорт. Фридайверы обменялись типовыми условными жестами, и повернули обратно. Последнее, что они отметили, это вроде как цепочки серебристых пузырьков, поднимающихся со дна, но загадочно исчезающих по пути наверх. Так и не поняв природу пузырьков, они проделали обратный путь и вынырнули на поверхность.
— Я уже собралась нервничать, — проинформировала Ликэ.
— У нас было еще две минуты в запасе, — ответила голландка.
— Все равно, Аслауг, незачем тут устраивать экстрим!
— Уже никто ничего не устраивает, — примирительно вмешался Юлиан.
— Ладно, тогда давайте поплывем к пиву, — предложила бельгийка-палеобиолог, — и пока длится заплыв, я готова загрузить ваши мозги любопытной задачкой.
Сказав это, она размеренно поплыла к берегу. Аслауг, двинувшись за ней, спросила:
— Какая задачка?
— Температура воды! Даже если глубина озера около ста метров, то оно не может быть настолько холодным, что над водой заметен конденсирующийся пар. А он заметен.
— На что ты намекаешь? — спросил Юлиан, плывущий замыкающим.
— Сами догадайтесь. Кстати, насколько холодно внизу?
— Зверски холодно, — призналась Аслауг.
— Ясно, я так и думала. Отсюда какой вывод?
— Искусственное охлаждение, — откликнулся Юлиан, — озеро работает, как конденсатор атмосферной влаги, и за счет этого набирает воду из атмосферы.
— То-то и оно… — сказала Ликэ, — …Где-то около дна работает тепловой насос, который принудительно отводит тепло куда-то далеко от озера.
— Я поняла про пузырьки! — заявила Аслауг и, от гордости, сделала кувырок под водой.
— Что ты поняла? — спросил Юлиан.
— Это лед, вот что! Холодный хвост теплового насоса замораживает воду. Это были не пузырьки, а всплывающие гранулы льда. Такой финт с естественной циркуляцией.
— Если так, — прокомментировала Ликэ, — то ночью лед будет плавать на поверхности.
На этом тезисе (предполагавшем будущее наблюдение), они достигли пляжа, где сразу приступили к пиву. От прохладного пива на жарком солнце после выхода из довольно холодной воды получались необычные ощущения. Минуту все трое прислушивались к реакциям своего организма на такую гамму вкуса и температуры, и лишь затем начали осматриваться, в частности — ненавязчиво наблюдать за хиппи — соседями по пляжу.
Как уже отмечено, здешние хиппи были похожи на обычных европейских мальчишек и девчонок, только с какой-то модификацией генома, адаптирующей к жесткому солнцу. Кроме достаточно взрослых мальчишек и девчонок, тут наблюдались маленькие дети, в основном не старше двух лет. Малыши принадлежали к иной расе, чем взрослые…
— Гм… — произнесла Ликэ Рэм… — Та девчонка точно этническая ирландка, и ни разу не рожала, но ведет себя, будто это ее малыш, хотя он кушитской или нилотской расы.
— Обычное дело с приемными детьми, взятыми в семью в первый год от роду, — заметил Юлиан, — а насчет расы: сообщества Верхней Ливии абсолютно безразличны к этому.
— Слушай, Ликэ, — вмешалась Аслауг, — а многоногая хрень наподобие паука, с которой играет голенький малыш около свалки… Эта хрень не слишком ядовитая?
— Мне отсюда не видно, что там, — сказала бельгийка, затем, порывшись в кармане своей куртки, брошенной на песок, извлекла портативный бинокль и поднесла к глазам.
До малыша было двадцать шагов, он сидел на корточках около кучи ржавого железа (в прошлом, вероятно, бронемашины армии Роммеля), и играл с крупным членистоногим (примерно дециметр размером). У членистоногого не было желания играть, оно хотело спрятаться от солнца в норку среди железных руин. Но малыш дергал его пальцами за передние лапы, провоцируя атаку, и отдергивая руку в последний момент.