— Черт побери! — прошептала Ликэ, — Это скорпион — андроктонус!
— Насколько будет плохо, если эта хрень ужалит? — спросил Юлиан.
— Будет очень плохо. От такой дозы нейротоксина может умереть взрослый мужчина.
— Пойду, предупрежу ирландку, — решила Аслауг, и уже собралась сделать это, однако ситуация изменилась. Малыш замешкался, жало скорпиона воткнулась в его ладошку между большим и указательным пальцем, и пляж огласился обиженным писком.
— Jebi se!.. — отреагировал Юлиан возгласом на хорватском, по смыслу и непечатности эквивалентным английскому возгласу «Fuck!».
Условная мама малыша отреагировала тем самым «Fuck!», метнулась к малышу, будто живая молния, и схватила его на руки. Трое исследователей уже были рядом и Ликэ, не теряя времени, предложила помочь доставить малыша на ближайший медпункт, где по логике здешних реалий, должен быть антидот от скорпионьего яда. Ирландка весело поблагодарила их (продолжая ласково почесывать спинку своему условному сыну), и пояснила, что для здешних хиппи такие яды не представляют угрозы. Чтобы ребята не беспокоились, она продемонстрировала ужаленную ладошку малыша. Там не было ни малейших признаков покраснения и опухания. Просто точка укола. Малыш, впрочем, выглядел расстроено, и условная мама, усадив его прямо на песок, порылась в своем рюкзаке и вытащила оттуда банку американской армейской тушенки. Привычно сорвав крышку, она вручила банку малышу, заодно с ложкой и тетрапаком фруктового сока.
…Далее, три исследователя с изумлением наблюдали, как двухлетний малыш, сидя на чертовски горячем песке голой попой, радостно уплетает тушенку, орудуя ложкой, как маленькой лопатой. Он явно не ощущал дискомфорта. Но затем, оторвавшись от этого увлекательного занятия, чтобы глотнуть сока, малыш проворчал, что жук был какой-то неправильный, и тогда условная мама начала терпеливо объяснять ему разницу между жуками, пауками, сколопендрами и скорпионами. Было бы бестактностью мешать их общению, и исследователи, пожелав удачи, откланялись. Тем более, что у них от всего увиденного разыгрался зверский аппетит — пора было посетить шатер Якуба ат-Дэйра.
*43. Жутковато-волшебные окрестности черного города.
Якуб ат-Дэйр (дядька лет 45, непонятно кто этнически, но в турецкой феске), был, как полагается уважающему себя чайханщику, склонен пообщаться с новыми людьми. Он организовал им стол (точнее, обеденный ковер) так, что как раз получилось место для четвертого человека, в смысле — для самого Якуба. Подождав пока гости выпьют чая, удовлетворят первичный голод — лепешками типа шавермы, и выпьют еще чая, Якуб поинтересовался: какой бизнес привел их в это место с неоднозначной репутацией? В соответствие с его задумкой, гости чуть-чуть рассказали о себе, после чего спросили о неоднозначной репутации Шакете — что чайханщик конкретно имеет в виду под этим? Тогда Якуб устроился поудобнее на специальной подушке, промочил горло чаем и, в соответствие с классическим стилем сказок Шахерезады, начал издалека:
— Задолго до великих пирамид, тут была фактория царства Шема на тройной границе с южным царством Керма, и с землями луви — западных варваров. И через факторию шла торговля и война. Тут война идет вечно, потому люди торгуют, несмотря на войну. Как говорил Сулейман ибн Дауд: люди ко всему приспособятся, если только их не убьют.
— Подожди, Якуб, — вклинилась Ликэ, — я хочу разобраться. Шема — это Древний Египет, Керма — это Мэрое, а луви — это древние ливийцы, светлокожие рыжеволосые, так?
Чайханщик медленно покачал головой.
— Так, только не совсем. Древний Египет состоял из двух царств: в нижнем и в среднем течении Нила. Шема — в среднем течении. Еще выше по течению было древнее царство кушитов, Керма, за много веков до Мероэ. Про варваров луви все так. Рыжие волосы и светлая кожа, толстая, как у носорога. А сейчас лучше пей чай и слушай дальше.
С этими словами, он долил в чашку бельгийки еще чая, после чего продолжил:… - Чтобы делать бизнес сразу на торговле и войне, надо видеть будущее. Вот почему правитель Шакете пригласил шамана, маленького человечка, из племени, обитающего посреди джунглей Конго. Там есть трубы-воронки, прорытые демонами еще когда им дозволялось делать из ада набеги на землю. Даже в наше время люди добывают оттуда мелкие самоцветы, не то, что были тогда. Этот шаман пробрался по такой трубе в ад, и путем волшебной любви похитил у демонов камень-мать всех самоцветов.