— Гм… Это какую уплату?
— Младенцы, которые все равно умирают, — ответил чайханщик, — для людей цена этого младенца никакая, а для демонов это ценно. Демоны умирают очень редко, но демоны рожают еще реже. Демоны вообще-то бесполые, хотя, любой демон может обернуться мужчиной или женщиной. В общем, новых демонов чаще делают из таких младенцев.
— Гм… Якуб, получается, непросто отличить, кто пьет у тебя чай, люди или демоны.
— У меня и те и эти пьют чай. Мне-то что? Деньги одинаковы у людей и у демонов…
Тут чайханщик сделал паузу, посмотрев на кого-то за краем ковра, и добавил:… - Хотя, некоторых демонов я умею узнавать. Добрый вечер, Сатанг, хочешь чая?
— Добрый вечер, Якуб! Конечно, я хочу чая. Как можно зайти к тебе и не хотеть чая? С медовыми лепешками, если они в наличии.
— Конечно, в наличии! Садись, Сатанг. Кстати, вот, гости интересуются демонами.
— Ну, Якуб, какой я демон? Я так, серединка на половинку! — внеся эту поправку в свой демонологический статус, новый персонаж уселся на ковер. Обычный парень, лет 25, с невыразительной среднеевропейской внешностью, одетый как малобюджетный турист экологического типа. Чайханщик поставил перед ним чашку, и сообщил для всех:
— Как же, серединка на половинку. Противопехотная мина разорвала его на куски, а он теперь как новенький. Кто, кроме демона, так может?
— Для ясности, — ответил Сатанг, — в такой мине фунт взрывчатки. Недостаточно, чтобы разорвать человека на куски. Впрочем, признаю: несколько кусков было оторвано. По- любому, это не застольная тема. Да, я чуть не забыл! Добрый вечер док Ликэ, приятно видеть тебя в толковом экипаже. Аслауг, Юлиан, привет! Рад встрече в реале.
— Взаимно, Сатанг, — откликнулась Аслауг.
— Ага! — добавил Юлиан.
— Добрый вечер, Сатанг, — сказала Ликэ Рэм, — я тоже рада встрече в реале.
— В реале тут интересно, вот увидишь, — он подмигнул, — я уже договорился с ребятами насчет темы, которую ты обозначила.
— Вот как? И когда мы сможем встретиться?
Сатанг обаятельно улыбнулся, и щелкнул ногтем по чайной чашке.
— Хоть этой ночью, док. Все равно скоро под открытым небом станет холодно.
— Похолодает примерно через два часа, — уточнил Якуб, — но если кому-то уже холодно, давайте, я принесу пледы прямо сейчас.
— Спасибо, но пока тепло, — сказала бельгийка, — а скажите: ночью на озере бывает лед?
— Да. Лед появляется даже раньше, чем воздух сильно похолодает. Хотя, я не понимаю, почему. Ведь воронка ведет в ад. В аду огонь. Но получается так, будто там лед.
— В аду есть огненные и ледяные секторы, так у Данте сказано, — объявил Сатанг, будто вполне серьезно. У этого «демона серединка на половинку» было весьма своеобразное чувство юмора. Насколько своеобразное — исследователям еще предстояло увидеть.
*44. Роль голой задницы в прикладной планетологии.
Все-таки исследователи захотели посмотреть, как появляется лед на озере. И это было завораживающее зрелище. Исходно поверхность воды виделась черной, и на ней лишь посверкивали отражения ярких звезд ясного неба Нубийской пустыни. Затем внезапно количество отражений звезд стало расти, точнее так казалось. В действительности, это начали поблескивать льдинки, доплывшие до поверхности. За следующие полчаса вся поверхность озера стала похожа на матовое стекло, а выше образовался купол тумана, похожий на огромную призрачную медузу. И вот тогда на берегу стало холодно.
— Идем в город, а то док Ликэ простудится, — предложил Сатанг.
— К городским воротам? — спросила бельгийка.
— Нет, ближе, — он указал рукой в сторону уже знакомой парковки для дирижаблей. Вообще-то логично (подумал Юлиан, привычно шагая замыкающим) если Шакете это причудливое нагромождение скал, похожее на город, а не город в обычном смысле, то незачем делать вход через ворота. Вероятно, ворота играют лишь роль шлюза на реке, стекающей из как бы города — в озеро-воронку. Тем временем, добрались до парковки. Сатанг наклонился, и поднял обычную крышку канализационного люка. Тут у Юлиана возник легкий приступ веселья. Ведь он видел этот люк сразу после прибытия, однако совершенно не обратил внимания. Для человека, выросшего в европейском городе, это настолько обычная часть ландшафта, что даже мысль не возникает: зачем это тут?
Зачем обычный европейский городской канализационный люк — на грузовой парковке посреди Нубийской пустыни? Тут анекдотичность дизайна дошла до бельгийки.