— Почему такой вход в город? — поинтересовалась она.
— А почему нет? — весело ответил Сатанг и добавил, — Берегите голову при входе, тут на первых метрах лестницы слишком низкий потолок, а дальше нормально.
— Это что, полигонный противоатомный бункер? — спросила Аслауг, первой спускаясь в подземелье по лестнице, точнее — по трапу военно-морского образца.
— Оно самое, — подтвердил Сатанг- Похоже на неглубокую станцию метро старого образца, — высказалась Ликэ.
— Да! И поезд ходит. Точнее, дрезина. Сейчас прокатимся.
Он указал рукой в сторону узкоколейки, на которой стояло нечто вроде электрического омнибуса, какими они были в 1900-е годы.
— Симпатичная стилизация, — оценил Юлиан.
— И неплохо ездит, — заявил Сатанг, — занимайте места в салоне, сейчас прокатимся.
— В пещеру ужасов вашего луна-парка? — спросила Аслауг, глянув в черноту туннеля.
— ОК! Хочешь ужасов — будут ужасы. Следующая остановка: тронный зал последнего правителя Шакете. Того самого, про которого вам наверняка рассказал Якуб.
— Рассказал, — ответил Юлиан, — и это было подозрительно похоже на новеллу «Пламя Ашшурбанипала», сочинение Роберта Говарда, 1930 год.
— Это очень продвинутый ремейк! — слегка обиженно возразил Сатанг и, убедившись в безопасной рассадке пассажиров, повернул рукоятку маршевого реостата.
Дрезина бодро покатилась по рельсам в темный туннель.
— Когда пора кричать? — весело осведомилась Ликэ.
— Поверь, док, ты не пропустишь этот момент, — пообещал он.
— Сатанг, — окликнула Аслауг, — а какие ядерные схемы применены для рытья воронок?
— Каких воронок?
— Как минимум двух. Та, в которой озеро, и так, которая напугала суданских солдат.
— Ах, этих воронок… — отозвался он, щелкнул переключателем, так что дрезина прошла развилку рельсов с поворотом в левый тоннель, — с чего ты взяла, что схемы ядерные?
— Сатанг, ты удивишься, но я и раньше видела плавленый песок вокруг ground zero.
Он покрутил головой.
— Никакого ground zero. Это не взрывы, а тесты ядерного ракетного движка в колодцах. Понимаешь, ториевый движок с кристадин-фюзорным зажиганием очень фонит. Когда мощность дозы в ста метрах от движка превышает тысячу рентген в час, это даже для демонов перебор. Так что движок тестировался факелом вверх из колодца глубиной 200 метров. На вид получается такой эффект, вроде вулкана. Второй движок интереснее, на протон-протонном синтезе в суперионном льду. Это хорошая машина, и у нее не такой убойный фон, однако схему и протокол тестов не стали менять.
— Какая тяга? — деловито поинтересовалась Аслауг.
— 400 мега-ньютонов, — ответил он.
— Это серьезно, — оценила она.
— А если для людей, далеких от астронавтики? — спросила Ликэ.
— Это, — отреагировал Юлиан, — вдесятеро больше, чем у носителей «Сатурн» в лунной программе «Аполлон».
— Да, серьезно, — согласилась бельгийка, — это что, движок для марсианской миссии?
— Таков план, — подтвердил Сатанг, — между прочим, мы уже почти приехали.
— О! Мне уже начинать бояться?
— Пока рано, — ответил он, переводя реостат на отметку «торможение».
Дрезина медленно въехала на станцию и остановилась. Интерьер не очень напоминал тронный зал до-античной эпохи, но для голливудского псевдоисторического фильма в жанре «heroic fantasy» сгодился бы. Тут присутствовала широкая лестница, ведущая к подиуму, на котором размещался внушительный якобы золотой трон. На троне сидела жутковатая мумия в золотой короне. В ее левой ладони покоился огромный самоцвет (пламень Ашшурбанипала по Говарду, или Мать всех самоцветов по ремейку). И этот полупрозрачный самоцвет размером с теннисный мячик, будто содержал внутри себя танцующий язычок красно-оранжевого живого пламени.
— Кто-то поюзал старую идею декоративной плазменной лампы, — определила Аслауг.
— Но ведь красиво получилось, — откликнулся Сатанг.
— А подойти ближе можно? — спросил Ликэ Рэм.
— Да, док, конечно. Только просьба пока не трогать все это.
— Ладно, — согласилась она, затем все трое исследователей поднялись по ступенькам к подиуму. Куда за это время исчез Сатанг — было непонятно. Минуту назад был, но вот: пропал куда-то. Это слегка удивило Юлиана, и он сразу предположил:
— Похоже, кто-то намерен устроить нам сюрприз.
— Какой? — весело спросила Аслауг, — Ожившую мумию как в Голливуде?
— Кстати, эта мумия — муляж из пластика, — добавила Ликэ.