Уточним: легенда не в обычном человеческом смысле, а в особо извращенном смысле, придаваемом словам в лексиконе спецслужб. Тот субъект из спецслужбы так и сказал: «хорошая легенда-прикрытие». В смысле: такая маскировка для реальной цели — сбора разведданных для идеологической войны против субкультуры аргонавтов. Субъект из спецслужбы с ненавистью повторял слова «наш реванш» и «зачистка идейного поля».
Причины ненависти официоза-элиты к аргонавтингу была ясна Эрику Лафиту. Совсем недавно, два года назад, элита контролировала все (или почти все) в развитых странах. Пожалуй, даже фараоны в Древнем Египте не обладали такой властью над поданными, позволяющей одним нажатием кнопки превратить любого человека или группу людей — буквально в ничто. Ведь в цифровом мире что-то может существовать лишь постольку, поскольку оно отражено в цифровых формулярах и открывается в интернет-окне, если запросить через Google. Элита владела ключами от интернета, и казалось это ключи от бытия и небытия, как у древнеегипетских богов: Озириса и Сета…
…Вдруг: два года назад серия точечных терактов, совершенных неясно кем, за декаду обратила это почти божественное могущество — в фальшивую корону из позолоченной бумаги, как на любительском школьном спектакле. Сокрушительный удар 16 мая — по конгрессу «хозяев жизни» на альпийском курорте и финальный удар 21 мая — по дата-центрам Евросоюза, стали для элиты примерно тем, чем для элиты Рима — разграбление вандалами в середине V века. Тогда Вечный город вдруг оказался вообще неспособен защищаться, был взят без боя, и подвергнут двухнедельному… Гм… Вандализму. Не случайно бульварные СМИ называют эти события — Вандалическим кризисом.
На этом этапе мысли Эрика были прерваны грубоватым хлопаньем по спине и вполне дружелюбным вопросом:
— Эй, белая жопа, хочешь пива?
— От черной жопы слышу! — рефлекторно отреагировал Эрик, и после этого предметно поинтересовался, — Пиво какое у тебя?
— «Zombie Dust» из Индианы! Самое годное пойло для рэпера, ты врубаешься?
— Может, буду врубаться, когда выпью, — с этими словами журналист протянул руку и требовательно пошевелил пальцами. Работа на подкасте «Городские легенды» хорошо научила его общаться с такими бестактно-позитивными афро-французскими парнями.
— Это по-нашему, — одобрил Калибан, и пихнул полулитровую жестянку ему в ладонь.
Они сделали по паре глотков, затем Эрик полюбопытствовал:
— А кто управляет яхтой?
— Ты что, сдрейфил? — ехидно спросил рэпер.
— Нет, просто я думаю: если яхта идет, а за штурвалом никого, то может, пора уладить вопросы с вечностью, или вроде того.
— Как ты сказал? Уладить с вечностью? Ты что, веришь в бога и всю эту хрень?
— Нет. Но если нам вот-вот крышка, то хочется напоследок вспомнить, как жил.
— А! — Калибан понимающе кивнул и хлебнул пива, — Я врубаюсь! Что-то вроде: как ты впервые нажрался, обдолбался, бабу трахнул… Ты, вообще, как натурал или LGBT?
— Клод, ты сам-то понял, что спросил? — отозвался Эрик, — Как я могу быть L?
Калибан почесал свою стильно лохматую голову и признался.
— Да, вроде, ты не можешь быть L. Но по сути ты кто?
— Натурал, — коротко ответил журналист.
— Я так и думал, — сообщил рэпер, — мне вообще-то насвистели про тебя, что ты влип с несовершеннолетней тупой овцой, как ее там?.
(он порылся в карманах клетчатой ветровки, надетой на голое тело, извлек смартфон, покрутил пальцем по экрану, и нашел нужную запись).
… - Вот, значит: Ханна-Кармелита Качмарек. Я бы точно не стал трахать бабу с таким дурацким именем, а ты, хотя образованный, однако трахнул. Врубаешься?
Журналист сделал глоток пива, и сообщил:
— Вообще-то мне только в полиции сказали, что у нее такое имя, и что ей 17 лет. Когда знакомились, она назвалась просто Ханка.
— Тоже дурацкое имя! — заявил Калибан.
— Много ты понимаешь, — огрызнулся Эрик, — между прочим, ханка, это стиль японской средневековой поэзии, не менее крутой, чем твой рэп. Ты врубаешься?
— Не врублюсь, пока не услышу!
— Без проблем, слушай.
И Эрик прочел ему наизусть ханку из «Собрания мириада листьев» Отомо-но Якамоти (разумеется, в переводе):