Впрочем, динго — угроза будущего, но вот quarting — угроза сегодняшнего дня. Учение хуррамитов связывало потребление — с количеством труда, которое не жалко отдать, а количество труда которое не жаль отдать — с затратами времени: четверть сезона. «Нет ценности в приобретении, которым некогда воспользоваться», было сказано в древнем диалоге между пророчицей Хуррамэ и королем Кавадом.
Привычный западный путь: чтобы больше потреблять, я согласен больше трудиться.
Хуррамитский путь: я потребляю не больше, чем цена труда за четверть моих дней.
В прошлом году квартинг ударил по развитым экономикам Дальнего Востока. Такого ущерба там не помнят со времен Великого кризиса четырех азиатских тигров 1997-го.
Власти Южной Кореи винили в этом поп-идолов новой волны азиатского рэпа (arepo), причем более всего — одну персону: Чоэ Трэй. Ее сингл «Do you live to turn nuts?» даже первой строчкой оскорблял принципы трудовой морали — поскольку (в зависимости от дальнейшего контекста — «at work» или «from work») означал одно из двух:
* Разве ты живешь, чтобы крутить гайки? (на работе).
* Разве ты живешь, чтобы сойти с ума? (от работы).
Вообще-то другие южнокорейские идолы пели вещи даже более фрондерские, но Трэй, помимо названного сингла, пела еще такой: «halu jig-eob — 3 ju haengbog». В переводе: «однодневная работа — счастье 3 недели». Смысл песни: северным корейцам надо для счастья зарабатывать за три недели столько, сколько на юге платят за день работы. Не желай лишнего, работай один день, чтобы быть свободным и счастливым три недели.
На взгляд европейца, это была идеологически лояльная песня, восхваляющая высокий уровень жизни южан по сравнению с «красными» северянами. Но на взгляд официоза Южной Кореи — это была трижды крамола:
Во-первых: как и в первом сингле: пропаганда минимизации труда. Но это не главное.
Во-вторых: заявление, будто северяне тоже бывают счастливыми, это идеологический криминал. Северяне должны испытывать лишь голод, холод, нищету и страдания.
В-третьих: прозрачный намек на то, что южнокорейские чеболи (концерны) получают сверхдоходы через скрытные производства на севере, где сверхдешевая рабочая сила. Чистая правда, и только слепые не замечали этого — но это оставалось страшным табу.
Такова загадочная южнокорейская корпоративная душа. В общем: на заседании евро-корейского Комитета-07111 (постоянно действующего Комитета по расширению зоны договора о торгово-финансовом сотрудничестве), южнокорейская сторона прозрачно намекнула: мисс Чоэ Трэй ведет себя неосторожно, создавая себе смертельный риск. Южнокорейская сторона рассчитывает, что европейская сторона принимает меры для спасения неосторожных яхтсменов-любителей в Средиземном море. Но, разумеется, у южнокорейской стороны есть понимание того, что спасти яхтсмена можно не всегда.
Даже бревно догадалось бы: гости из Сеула просят европейских коллег о содействии в «зачистке» нежелательной персоны методом «трагической случайности». Европейские коллеги согласились (просьба не выходила за рамки спектра конфиденциальных услуг, оказываемых в таких межправительственных отношениях). Решение вопроса передали «доверенному специалисту» — Гернсту Алдрингену, вице-директору CESEM…
…Проблема состояла в том, что Алдринген был доверенным, но не специалистом. Его квалификация не превышала уровня выпускника второсортной школы контрразведки. Соответственно — оперативно-тактическая комбинация, которую он придумал и начал реализовывать, грешила множеством недоработок и почти явных ошибок.
Комбинация (согласно плану) выглядела так:
1. Клод Бертран (Калибан) специально мотивируется на рэп-баттл с Чоэ Трэй.
2. Клоду подбрасывается идея погружения в батисфере, как приманка для Трэй.
3. Клод подозревает, что это спецзадание для тестирования нелегальной батисферы.
4. Клоду на яхту грузится журналист Эрик Лафит, мотивированный на сбор особых разведданных по аргонавтам.
5. Эрик и Клод настолько разные, что не найдут общий язык.
6. Соответственно, они не выяснят, что обоих мотивировал один и тот же человек.
7. Эрик уверен, что ему навязали сбор разведданных, и не заподозрит иную цель.
8. Трэй из любопытства клюнет на погружение батисферы в желоб Хелленик.
9. Пункт погружения точно определен (радиус зоны глубин более пяти километров).
10. Все данные для скрытной атаки есть, а сама атака — дело техники.