На бис мальчишка еще дважды спел первый куплет вместе со слушателями, и два раза поменял одно слово в строчке: кто сказал, что догмы не горят. Сначала «догмы» было заменены на «бонзы», затем на «цифры». Получились намеки на два знаковых теракта «Вандалического кризиса» позапрошлого года: 16 мая — против конгресса элиты в Альпах21 мая — против дата-центров Евросоюза.
Публика завелась, и уговорила мальчишку спеть еще одну балладу — на этот раз более длинную, под классику трубадуров, и исторически близкую к альбигойской эре: «Про магистра де Моле и тех, кого он проклял». Согласно историческому мифу, последний магистр ордена тамплиеров сожжен в 1314-м за служение демону Бафомету, но успел проклясть Папу Римского, короля Филиппа IV Французского и династию Капетингов. Проклятие сработало: Папа Климент V прожил после этого лишь месяц, король — чуть больше полугода, а 300-летняя династия прервалась на его детях (последний из трех сыновей умер в 1328-м). Так это историю изложил хронист Жоффруа Парижский.
В балладе трубадура-тинэйджера (носившего похожее имя — Жоффре) история слегка дополнилась ролью упомянутого демона Бафомета. Демон выступил — говоря в стиле современной военно-политической лексики — как машина возмездия мертвой руки. В балладе были такие явные одобрительные намеки на теракты позапрошлого года, что Гернст Алдринген с трудом сдержал возмущение, особенно сильное из-за позитивной реакции большинства слушателей. Но, все же, он сдержался, затем проводил взглядом трубадура-тинэйджера, покинувшего маленькую эстраду, и…
…Почти физически ощутил столкновение с другим взглядом. Пара глаз цвета неба над Бискаем в сезон дождей. Алдринген только сейчас вспомнил этот взгляд Штеллена, не соответствовавший гипотезе «слабака и лузера». Это к вопросу о фактах и догмах…
…Между тем, трубадур Жоффре направился именно к тому столику, где разместилась бывшая семья Штеллен (видимо они зашли в трактир всего несколько минут назад). И кстати: семья совершенно не выглядела «бывшей». Наблюдатель, склонный оценивать семейные отношения с позиции психоанализа, отметил бы: старшие — 45-летний очень спокойный, коммуникабельный, обоснованно уверенный в себе мужчина, и 36-летняя обаятельная энергичная женщина — смотрят на флирт их 15-летней дочки с 18-летним трубадуром, и изображают церемониальную строгость очень неубедительно. Сквозь их строгость, видна позитивная эмпатия, поскольку у этих старших все ОК с эротикой…
…Гернст Алдринген вовсе не смыслил в психоанализе, но даже он интуитивно понял: Кристина и Вальтер Штеллен состоят в фактических отношениях, оскорбляющих все моральные принципы развода. Приблизительно такая формулировка сложилась у него в сознании. Тем временем, Хлоя Штеллен, получив родительское условное разрешение, упорхнула с трубадуром Жоффре. А Вальтер шепнул нечто на ухо бывшей жене, затем поднялся из-за своего столика, и шагнул в сторону вице-директора CESEM.
— Похоже, мистер Алдринген, вы намерены поговорить со мной.
— Да, мистер Штеллен. Но, желательно, найти для этого более уединенное место.
— Никаких проблем, идемте, — сказал бригад-генерал контрразведки.
*3. Невидимое изящество суньцзианского профессионализма.
Общаться во дворе деревенской лесопилки, сидя на связках бамбуковых стволов, было крайне непривычно для Гернста Алдрингена. До сего дня все его встречи, связанные с обсуждением оперативных планов, проходили или в офисе, или в отдельном кабинете хорошего ресторана. Тем не менее, он сумел ментально собраться и откорректировать легенду, которую можно изложить Штеллену, чтобы поставить правильную задачу, не сообщая при этом данные top-secret. Он изложил две легенды вместе:
Ту, которая для Клода Бертрана (Калибана) — тестирования нелегальной батисферы.
И
Ту, которая для Эрика Лафита — сбор особых разведданных по аргонавтам.
Как будто это такая комбинированная спецоперация из двух частей.
Конечно — ни слова о южнокорейской задаче нейтрализовать идолицу Чоэ Трэй.
Бригад-генерал внимательно выслушал все это, затем спросил:
— И в чем же проблема?
— К сожалению, Бертран и Лафит нашли доверительный контакт. Оперативный план не предполагал, что они могут сообщить друг другу о своей мотивации.
— Так, мистер Алдринген, допустим, они сообщили друг другу. Что это меняет?