Я пролистала все письма и убедилась, что все они написаны одной рукой и чаще всего зеленой шариковой ручкой.
Затем я взяла еще одно письмо, которое было отправлено на позапрошлой неделе. К этому времени автор явно начал терять терпение.
«Я наконец придумал, что с тобой сделать. Что, уже губки раскатала, надеешься, я тебе скажу? Не тут-то было, Я не такой дурак. Можешь бежать в милицию, но она не спасет тебя от меня, вездесущего. Я пройду сквозь любую преграду и доберусь до твоего нежного белого горлышка и сладострастно сожму его в руках. Или нет, лучше несчастный случай. Ведь их так много возле тебя в последнее время. Ты не задумывалась, почему? Я знаю, что сейчас ты дрожишь. Я хорошо тебя знаю, мне даже жаль тебя, но пока ты будешь сверкать своей задницей на сцене, я не отстану от тебя. Слишком соблазнительное зрелище. Другие девчонки тоже хороши, но тебя я выбрал в качестве своей невесты. Мы будем счастливы вместе, и день этот близок».
– Явно какой-то псих, – сказала я. – Но он хорошо осведомлен о твоей жизни. Знает, когда ты меняешь партнеров, пишет так, словно каждый день бывает рядом с тобой.
В ответ Алина откинулась на подушку и застонала.
– Думаешь, мне это не приходило в голову? – прорыдала она. – Как представлю, что этот извращенец бродит поблизости и сладострастно поглядывает на мою шейку, так озноб продирает.
– А ты не думала уйти из шоу? – спросила я. – Этот тип, похоже, заинтересован только в той Алине, которую каждый день видит на сцене.
– Думала, – призналась Алина. – Но, с другой стороны, а вдруг никакого маньяка нет, а есть просто завистницы, желающие занять мое место. Никита мужик хоть куда, девчонки ради такого не только грязные письма подбросят.
– Что-то слишком уж сложно, – сказала я. – И потом за три месяца ты сменила три города, а письма все равно тебя находили. Вряд ли найдется хоть одна поклонница, отличающаяся таким упорством.
– Бывают, – махнула рукой Алина. – Но это может быть и не только молоденькая поклонница. Вполне и мои коллеги могут оказаться способными на подобную гадость.
У нас тут распространена методика добывания вакантных местечек посредством подленьких подстав. Но, с другой стороны, мое место не слишком завидное. С Никитой не прославишься. Так что я все-таки остановилась на том, что эти послания дело рук моей неизвестной соперницы или маньяка.
– Маньяк вероятней, – со знанием дела подала голос Мариша. – Но знаешь, я бы на твоем месте не волновалась. Маньяки как самоубийцы. Если сообщают о своих намерениях, то скорей всего не выполнят угрозы.
– Тебе легко говорить, а меня каждый раз дрожь пробирает, когда в зал выхожу. Думаю, вот тут он сидит.
– Кстати, у вас не такой уж большой зал. Ты не замечала одних и тех же лиц? Должен же он на тебя смотреть, а где это удобней всего сделать, как не на представлении? А что, если проследить за ним?
– Ой! – обрадовалась Алина. – Как я сама не додумалась. В последнее время и правда зачастил один хмырь. Рожа мерзкая, вся в бородавках. Всегда сидит в первом ряду на тринадцатом месте. Только не припомню, был он на представлениях в Новгороде или нет.
– Ладно, я посмотрю, – пообещала Мариша. – Если он сегодня явится, то мы его выследим.
– Спасибо, девчонки, – растрогалась Алина. – А то я уж думала, что придется возвращаться к бабушке в Воронеж. А она у меня страшная зануда. Как бы я с ней ужилась, не представляю. Да еще она к тому же помешана на фамильной чести. Она бы мне продохнуть не дала своими рассказами о наших предках и укорами, что я опозорила весь род, поступив работать в это задрипанное шоу. В общем, где-то я ее понимаю. Но жить с ней от этого не легче.
К тому же она обожает манипулировать людьми и очень в этом поднаторела. В общем, жизнь с ней – не сахар.
– Ты ненормальная, – сообщила я Марише очевидную вещь, когда мы вышли из фургончика Алины. – Эта особа нагло подставила нас. Сама вывихнула себе ногу, а мы за нее отдувайся. Мало того, что вчера меня чуть не прирезал этот мазила Никита, так сегодня еще какой-то маньяк обнаруживается. Ну и пусть себе обнаруживается, только без меня.
– Как тебе не стыдно, – укорила меня Мариша. – Девушка лежит одна-одинешенька, совершенно беспомощная. Неужели мы не можем сделать для нее такой малости и поймать автора этих грязных писулек? Кстати, ты захватила образчик?
– И не подумала, – фыркнула я.
– Ну, ничего, зато я захватила, – утешила меня Мариша.
– Зачем он тебе? – помимо воли поинтересовалась я.