В самом деле, Жак де Моле совершил и другую ошибку, задолго до процесса, отвергнув объединение орденов. Его мотивы не заслуживают презрения, даже если доводы против объединения он изложил очень неуклюже. Известна фраза, которую юный Танкреди говорит князю Салине в «Леопарде» Лампедузы: «Если мы хотим, чтобы все продолжалось, сначала надо, чтобы все изменилось». Это правило mutatis mutandis [изменив то, что следует изменить (лат.)] можно применить к проблеме, вставшей перед орденом Храма, — Храм должен был исчезнуть, чтобы выжить. Ему нужно было объединиться с орденом Госпиталя, чтобы независимый военно-монашеский орден под опекой одного только папства имел шансы сохраниться. Конечно, Жаку де Моле было не просто решиться на это, ведь он хорошо видел, что' предполагает такое объединение: «Это значит поступить очень враждебно и очень сурово, вынудив людей […] изменить свою жизнь и нравы либо избрать другой орден, если они этого не хотят».[682] От Храма требовали не объединиться с Госпиталем, а влиться в Госпиталь, раствориться в Госпитале. И каждый хорошо знал, что предложенное в то время объединение орденов должно завершиться созданием военного ордена, подчиненного королю Франции, чьим главой может стать король, а если нет, то непременно один из его сыновей. Жак де Моле этого не хотел. И можно ли верить, что такого решения проблемы объединения орденов желали Фульк де Вилларе и Климент V, не говоря уже об Эдуарде I или Хайме II?
И тем не менее, отвергнув объединение орденов, Жак де Моле не дал папе, Вилларе, самому себе возможности разыграть карту, которая, как я считаю, была сильнейшей. Объединение орденов, если бы папа достаточно быстро договорился о нем с их главами, могло обуздать амбиции короля Франции и помешать ему провести в жизнь свои гегемонистские планы. Конечно, был риск, что затея провалится и все суверены христианского мира потребуют того же, чего требовал король Франции. Тогда бы объединенный орден раскололся на соответствующее число национальных орденов.
Отметим, что уничтожение ордена Храма не позволило достичь цели, которую перед королем ставили Рай-мунд Луллий или Пьер Дюбуа и которую он, похоже, одобрял сам, — создания единого ордена под его контролем. Во Вьенне папа сумел добиться согласия на передачу имуществ Храма Госпиталю вопреки воле французского короля. И, как ни парадоксально, в двух государствах, где суверены, отвергнув идею объединения Храма с Госпиталем, решили создать у себя в государстве единый орден, не осудив Храм и не уничтожив его, они частично добились успеха. В Арагонской короне это удалось только в королевстве Валенсия, где был создан орден Монтесы, объединивший владения Храма и Госпиталя, но в Каталонии и в Арагоне имущества Храма получил Госпиталь. В Португальском королевстве слияния Госпиталя и Храма не произошло: имущества и дома ордена Храма были переданы новому ордену Христа, и бывшие тамплиеры стали (снова — ведь они назывались так первоначально) рыцарями Христа.
Последняя ошибка Жака де Моле, совершенная на сей раз во время процесса, состояла в том, что он положился на суд папы. Я уже изложил причины его метаний в ходе допросов. С ноября 1309 г. он пытался выбраться из ловушки, целиком положившись на папский суд. Впрочем, все тамплиеры точно так же наивно доверились словам Климента V. Решив отныне молчать перед папской комиссией, Жак де Моле исключил себя из игры; поэтому он не принял участия в великом порыве тамплиеров в начале 1310 г., остался непричастным к этой трогательной попытке защитить и спасти орден. А ведь он был главой этого ордена, тамплиеры ему еще доверяли. Он не выполнил своих обязанностей до конца, предал доверие тамплиеров. У него не было особой свободы маневра, но, возглавив движение, он бы усилил его, и кто знает, какие последствия повлекло бы за собой такое решение! Он тоже рисковал бы попасть на костер. Возможно, он еще не был готов к этому?
Через четыре года он был готов. Бунт оказалась напрасным, но это было красиво.
«Моле жил во время, когда орден нуждался в руководителях, которые были бы героями; увы, он был всего лишь бедным и хорошим человеком», — писал Жорж Лизеран.[683] Это суждение стало традиционным, но оно отчасти ложно. Был ли нужен герой? Нет, скорей хитрец, кто-то вроде Ногаре. «Героев» такого рода орден Храма не порождал.
До самого 1306 г., когда надо было выполнять миссию, ради которой создавался орден Храма, — нести военную службу во имя церкви, крестового похода и освобождения Иерусалима, — Жак де Моле выполнял ее блестяще. Но когда стало надо лавировать среди рифов, разгадывать маневры короля, Ногаре или Плезиана, противостоять инквизиции, Моле уже оказался не на высоте. Эта ситуация отчасти связана с прежними ошибками; виноват в ней также недостаток интеллекта у великого магистра и, надо признать, у тамплиеров вообще. Жак де Моле уже был не на уровне ситуации, но его и избирали не для этого. А был ли тогда в ордене человек, который мог бы выйти на уровень ситуации? Могут назвать имя Гуго де Перо. Но, хотя он лучше, чем Моле, знал хитросплетения тогдашней европейской политики, непохоже, чтобы он обладал достаточным масштабом личности, и его поведение на процессе это показывает.
Героизм под стенами Акры и в темницах Филиппа Красивого — одно и то же? Сомневаюсь. Как вести себя геройски перед Гильомом де Ногаре? Жак де Моле принадлежал к старинному и мелкому дворянству, не к баронам. Пребывание в рядах ордена Храма способствовало возвышению новых людей, подобных выходцев из мелкого и среднего дворянства. К этой категории относились все великие магистры ордена. Из таких был и Жак де Моле. Несомненно, его не расстраивало положение, которого он достиг, — руководство одним из самых престижных орденов христианского мира, возможность поддерживать отношения с папой, королями, князьями. Не закружилась ли у него голова? Не особенно. Человек пожилой (не забудем, что, когда на орден обрушилась буря, ему было между шестьюдесятью и семьюдесятью), опытный, осторожный, он долгие годы руководил орденом мудро, разумно и проявляя здравый смысл. Наконец, ему хватило ума понять, что он попал в ловушку, но не достало проницательности из нее выбраться. Во всяком случае, он, не желая и не зная этого, спас церковь, пожертвовав собой: Климент V, оставив на произвол судьбы Жака де Моле и его орден, добился от Филиппа Красивого отказа от идеи провести процесс осуждения памяти Бонифация VIII — папы, с которым Жак де Моле поддерживал столь хорошие отношения.
683
Lizerand, G. Les depositions du Grand Maitre, Jacques de Molay, au proces des Templiers (1307-1314) //