Естественно, у Жака де Моле были слабости, недостатки: твердость и постоянство во взглядах — достоинства, но упрямая приверженность им быстро становится недостатком. Напомню в связи с этим о вопросе объединения орденов. Обе составленных им памятные записки, о крестовом походе и особенно об объединении орденов, пусть иногда обнаруживают изрядный здравый смысл, отражают и политическую близорукость. Проявлял великий магистр и немного наивное самодовольство; были также кое-какие слабости, вполне человеческие!
Личность Жака де Моле можно разглядеть яснее и под другим углом зрения — отношений, которые он поддерживал внутри ордена с братьями, сановниками или простыми тамплиерами. Опять-таки сквозь призму источников надо смотреть осторожно, она создает деформации: с одной стороны, это многочисленные сведения, чаще всего почерпнутые из писем, по государствам Арагонской короны и почти ничего сверх того; с другой стороны — данные из допросных протоколов процесса, в которых объективность — не главное достоинство.
Жак де Моле сумел завязать дружеские отношения с членами ордена и проявлял радушие ко всем, будь то тамплиеры или нет, кто посещал его на Кипре. Письма, которыми он обменивался с каталонским тамплиером Педро де Сан-Хусто, — это письма двух друзей. Педро де Сан-Хусто занимал должности командора Корбинса, Майорки, Амбеля, Альфамбры и наконец Пеньисколы (последним назначением он был обязан великому магистру). В корпусе писем, написанных Жаком де Моле, ему адресованы пять;[662] есть и письма Педро де Сан-Хусто, посланные великому магистру. Иногда эти письма направлялись чисто с личными целями — например, осведомиться о состоянии здоровья корреспондента. Как письмо от 1 ноября 1300 года:
Знайте, что мы получили Ваши любезные письма через держателя, из коих узнали, что Вы в добром здравии, и нам это очень приятно. Поскольку Вы желаете знать, в каком состоянии пребываем мы, Вы сможете узнать об оном состоянии и новостях нашей земли [Кипра] через людей, каковые направляются в Вашу страну.[663]
В другом письме Педро де Сан-Хусто поручает великому магистру заказать молитвы за одного каталонского брата, Дальмау де Роккаберта, — возможно, попавшего в плен к неверным или заболевшего. Жак де Моле в ответ благодарит его.[664]
Тон переписки с другими каталонскими или арагонскими корреспондентами — Арно де Баньюльсом, Беренгером Гвамиром, Беренгером де Кардоной, — столь же доброжелательный, пусть даже здесь не заметно столь явно дружеских отношений, как с Педро де Сан-Хусто. Жак де Моле был верен друзьям и держал данные им обещания. Он защищал Беренгера де Кардону, чьей отставки в 1302 г. добивался король Арагона, но он сетовал на отказ Кардоны удовлетворить просьбы магистра, желавшего вознаградить верных тамплиеров, как Бернардо де Тамари или Педро де Кастильон, то есть дать им командорства в Каталонии или Арагоне.
На Кипре Жак де Моле тепло встречал гостей из Европы: Раймунд Луллий был принят с большой радостью (hylariter), как пишет редактор его «Уйа сое1апеа»; Беренгер де Кардона, дважды, в 1300-1301 гг. и в 1306 г., ездивший на Кипр, рассказывает, что был встречен великим магистром, готовившимся к отъезду на Запад, и провел три дня в его обществе, что ему доставило большое удовольствие.[665]
В своих принципах руководства орденом Жак де Моле не был автократом, не отступал от статутов, управлял при помощи капитула, и в его магистерство не было даже следа конфликтов с последним, не то что в ордене Госпиталя при Гильоме де Вилларе в те же времена.[666] В ходе двух своих поездок на Запад он проводил провинциальные и генеральные капитулы. Он управлял орденом вместе с людьми, которым доверял и которые доверяли ему; с людьми, которых он хорошо знал, которых встречал и с которыми общался на Востоке и на Кипре; с людьми, родившимися в его регионе, в графстве Бургундском, но и с уроженцами других мест, прежде всего государств Арагонской короны. Был ли это выбор, продиктованный политическими императивами, предпочтение союза с Арагоном союзу с Францией?[667] Возможно, но опять-таки каталонцы и арагонцы нам известны лучше, потому что их имена чаще встречаются в богатой документации, сохранившейся в Барселоне. Здесь, из документов, более близких к реалиям повседневной жизни тамплиеров региона, проще ощутить ту атмосферу доверия и дружбы, которую я описывал выше. Но ничто не говорит о том, что с тамплиерами Франции, Англии или Италии были другие отношения. Остережемся применять аргумент а silentio [от умолчания (лат.)].
664
665
666
Forey, A. J. Constitutional conflicts and change In the Hospital of St John during the twelfth and thirteenth centuries //