Параллельно у нее была мечта – фантазия о том, что она является писательницей. Маргарет написала два романа и безуспешно пыталась их напечатать. Она отдала рукописи в издательство, но издательство вернуло эти рукописи – никто печатать ее работы не хотел.
Кроме того, Маргарет страдала эротоманией. Она была убеждена, что в нее влюблен некий принц, которому она все время писала письма, объясняя свои злоключения.
Кульминацией этой истории стал 1931 год, когда Маргарет напала на эту якобы преследующую ее актрису – в тот момент, когда Югетт Дюфло выходила из театра. Но довести до конца свой план, то есть убить «преследовательницу» ножом, Маргарет не удалось – ее схватили. Очень скоро она оказалась в кабинете доктора Лакана, который, в свою очередь, ухватился за дело Маргарет Пантэн и на материалах этого дела написал диссертацию, давшую сильный толчок его карьере.
При этом надо сказать, что судьбы Лакана и этой самой Эмэ, «возлюбленной», достаточно сильно переплелись. С одной стороны, психиатр глубоко погрузился в ее историю. Он забрал все ее материалы, фотографии и так далее. И, кстати, так никогда их не вернул. С другой стороны, у этой женщины был сын – Дидье Анзье, который стал впоследствии известным французским психоаналитиком. И парадокс в том, что Анзье пришел на анализ к Лакану, то есть Лакан был его аналитиком. И по началу в ходе терапии ни сам аналитик, ни анализант не понимали, что матерью Дидье является та самая Маргарет, на материалах которой Жак Лакан написал свою диссертационную работу.
Сама Маргарет к Лакану относилась плохо. Она считала, что он ее, по сути, использовал, что как человек она ему была неинтересна, что она ему была нужна исключительно из тщеславных соображений – разработать свою теорию паранойи, сделать карьеру, продвинуться в сообществе психиатров.
И надо сказать, что после того, как Маргарет вышла из лечебницы, а это в какой-то момент случилось, она даже некоторое время проработала в доме родителей своего врача. И сам Жак Лакан даже однажды столкнулся с ней в доме своих родителей. Вот так интересно, причудливо переплелись судьбы психоаналитика и его первой знаменитой пациентки!
Чем примечательна эта работа? Она примечательна тем, что в ней можно найти первые проблески концепций зрелого Лакана. В частности, в ней можно увидеть некоторые отголоски того, что впоследствии разовьется в концепцию стадии зеркала. Это его соображения, размышления о двойнике и о том, что впоследствии станет воображаемой осью отношений, то есть осью отношений с маленьким другим – в лакановской алгебре обозначается как a. Это отношения, которые, с одной стороны, пронизаны обожанием, желанием копировать, любовью, а с другой – конкуренцией, агрессией, завистью. То есть ровно то, что, с точки зрения Лакана, разыгралось между Эмэ и той актрисой, на которую она напала (а до этого – между Эмэ и ее сестрой)[5]. Кроме того, в этой же работе присутствуют отголоски идей о паранойяльном основании любой личности[6].
Работа примечательна также тем, что в ней автор впервые демонстрирует свое знакомство с идеями Фрейда. В 1932 году он уже читал работы Фрейда и даже переводил их, а также пытался интегрировать идеи последнего в свои размышления о паранойе. После того, как эта работа была издана, Лакан послал ее Фрейду, но тот остался не впечатлен, он не обратил внимания на лакановский талант, отреагировав на письмо простой вежливой отпиской: «Спасибо за то, что послали мне эту работу». Скорее всего Фрейд даже не открывал исследование, а если и открывал – то не нашел в нем ничего суперинтересного.
Диссертация Лакана имела некоторый успех. В частности, она привлекла внимание, с одной стороны, французских социалистов, а с другой – сюрреалистов.
Левым эта работа понравилась тем, что в ней история болезни Эмэ была показана не как следствие каких-то наследственных факторов или физиологических нарушений, но она была вплетена в историю ее жизни. То есть психиатрические симптомы Эмэ могут быть выведены из ее жизненных злоключений, что показывает, что в некотором смысле социальные обстоятельства могут сводить человека с ума и приводить к тем последствиям, к которым они и привели в случае с Маргарет Пантэн. Социалисты считали Лакана лидером нового психиатрического направления, соединяющего, с одной стороны, Фрейда, а с другой – марксизм. В целом, левые всегда относились к Лакану с симпатией, кульминацией чего стали работы марксистского философа Луи Альтюссера (1918–1990), сыгравшего большую роль в популяризации идей Жака Лакана не просто как психоаналитика, но как того, кто внес большой вклад в развитие социальной и политической философии.
5
Более подробно о деле Эмэ и других психиатрических кейсах Лакана см.: