Изабелла. И это все?
Пьер. Да, сударыня.
Изабелла. Глупая история! Кто ее сочинил?
Пьер (в смущении). Не знаю.
Изабелла. Правда, от фаблио особого глубокомыслия ожидать не приходится, но все же есть границы, которых не следовало бы переступать. У кого хватит дерзости сказать, что знатная дама может полюбить мужика? Это все равно, что утверждать, будто орел может полюбить сову.
Пьер. Так вы полагаете, что это невозможно?
Изабелла. Конечно, всякий может отвечать только за себя, но я думаю, что даже самому красивому мужчине во Франции, самому сильному бойцу, убей он даже целых десять тысяч турок, вырви он меня из рук сарацин или из когтей Люцифера, если только он мужик, не дождаться от меня другого чувства, кроме признательности.
Пьер (со вздохом). Я боюсь надоесть вам, сударыня, я лучше уйду.
Изабелла. Постой, дай мне книгу с этими чудными фаблио.
Пьер (в замешательстве). Книгу?
Изабелла. Да.
Пьер. Сударыня... но...
Изабелла. Дай мне ее. Я требую. Отчего ты смутился?
Пьер (протягивая ей книгу). Сударыня... в моей книге этого нет. Я только делал вид, что читаю, я рассказал вам одну старинную хронику, которая пришла мне на память.
Изабелла (перелистывая книгу). Однако у вас отличная память... Что это? «Тридцать мер овса... солома на подстилку...»
Пьер. В эту книгу я записываю расходы по конюшне.
Изабелла. А вот, кажется, стихи...
Пьер. Ах, сударыня! Не читайте их!
Изабелла (читает, улыбаясь). «Красавице из красавиц, знатной и могущественной даме...» (Внезапно умолкает.)
Пьер (в сторону). Я погиб!
Изабелла (прочитав, ледяным тоном). Вы и стихи сочиняете? Теперь мне понятны ваши фаблио... Пьер! Вы не знаете, что произошло с конюшим графини Бланш де Рамель?
Пьер. Нет, сударыня...
Изабелла. Сходите в Лан... и вы увидите его голову в клетке, над воротами святого Иакова. Марион! Принеси мою шкатулку. (Открывает шкатулку и вынимает из нее деньги.) Пьер! Вот вам двадцать флоринов, снимите вашу ливрею. Я отпускаю вас на волю. Уходите отсюда!
Пьер (на коленях). Сударыня... ради бога... велите лучше убить меня!
Изабелла. Без всяких разговоров! Повиновение — долг вассала! Уходите!
Пьер уходит.
Марион. Что это значит, сударыня?
Изабелла. Оставьте меня в покое!.. Какая неслыханная дерзость!.. Должно быть, я вела себя очень легкомысленно, если презренный... Какое унижение!.. Я готова заплакать от бешенства!
Марион. Сударыня!.. Неужели Пьер... влюбился в вас?
Изабелла. Замолчите, дерзкая девчонка! Вы меня окончательно выведете из себя. Ступайте и, если вы дорожите своей шкурой, никогда не заговаривайте о том, что сейчас слышали.
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Дорога. Ночь.
Брат Жан (один). Назначенный час миновал. На это отродье нельзя полагаться. Боюсь, не зря ли я в это дело впутался. Уж не ослепила ли меня жажда мести? Чу! Шаги... Кто идет?
Появляется Оборотень с четками в руках.
Оборотень. Дьявол, который молится по четкам.
Брат Жан. Это Франк.
Оборотень (замогильным голосом). Франка уже нет на свете.
Брат Жан. Ну, полно, атаман! Прибереги свои россказни для других. Ты думаешь напугать меня волчьей шкурой? Не больно-то ты храбр, как я вижу, раз вооружился до зубов, идя на свидание с монахом.
Оборотень. Если мое оружие пугает вас, отец, я его брошу. Но я не причиню вам никакого зла.
Брат Жан. Нет, оставайся при нем. Давай поговорим о деле. Что тебя заставило избрать тот образ жизни, который ты ведешь?
Оборотень. Черт возьми! Почему вы спрашиваете о том, что знаете не хуже меня?
Брат Жан. Говорят, ты ушел в лес, чтобы мстить.
Оборотень. Да, я поклялся в смертельной ненависти к сеньорам.
Брат Жан. Значит, враги сеньоров должны быть твоими друзьями?
Оборотень. Ну да, клянусь дьяволом! Но к чему вы клоните речь?
Брат Жан. Значит, если б нашлись молодцы и вздумали сыграть с господами шутку, ты бы охотно стал на их сторону?
Оборотень. Стоит ли об этом спрашивать!
Брат Жан. Так вот, сын мой, здешнему люду опротивело, что сеньоры угнетают и грабят его, и он решил восстать и отделаться от них раз и навсегда.