Белиль. Этим господам хочется воевать. Я их понимаю. Они грабят не свои земли, они вытаптывают конями не свои хлеба. Они знают, что в мирное время солдат вольного отряда — тот же вор и что его ждет веревка. Хоть они и дворяне, но они ее дождутся.
Сивард. Отрубим уши этому бездельнику!
Д'Акунья. Назвать нас ворами!
Брат Жан (солдатам вольных отрядов). Стойте, господа! Я дам ему охранную грамоту.
Симон. Он говорит правду. Весь край разорен, ячмень вздорожал на два су за меру.
Бартельми. Вольные отряды все предают огню и мечу.
Моран (тихо). Они наши злейшие враги, хуже дворян.
Оборотень. Это правда: где они пройдут, там гладкое место.
Рено. Зачем было впутывать их в наши дела?
Брат Жан. Молчать, говорят вам! Англичане и французы — братья в священной Лиге общин!
Моран (тихо). Да, как Авель и Каин!
Сивард (в сторону). Они сильнее, но они мне заплатят за все.
Белиль. Ну что ж, друзья, решайте: война или мир?
Крестьяне. Мир! Мир!
Белиль. Ну, так в ожидании мира заключим перемирие на три месяца, в течение которых мы должны уладить все наши разногласия.
Крестьяне. Перемирие! Перемирие! Разойдемся по домам! Время приниматься за уборку!
Брат Жан. Я никогда не соглашусь на три месяца перемирия. Мессир посол! Вы плохо скрываете ваш умысел.
Белиль. Я человек сговорчивый. Один месяц перемирия. Вы довольны?
Крестьяне. Да, да! Вот это благородный рыцарь.
Брат Жан. Ладно... Мы соглашаемся на перемирие, но с тем, чтобы нам сдали Мо. Это будет залогом искренности ваших намерений.
Белиль. Ах, добрые друзья мои! В Мо никого нет, кроме несчастных женщин, полумертвых от страха. Что за гарантия для вас этот город? Вам дадут каких хотите заложников.
Сивард. Нам нужен Мо — это надежнее.
Крестьяне. Да что нам в нем?
Симон. Мы и без того слишком далеко зашли.
Моран. Достаточно хороших заложников...
Крестьяне. Мир! Перемирие!
Брат Жан (крестьянам). Разве вы не видите, что он хочет нас обмануть? Он отказывает нам в гарантиях.
Белиль. Я вам уже сказал, добрые люди, что в городе графиня Мо со своими дамами. В ее свите нет ни одного латника. Вы знаете, что это добрая и милосердная дама. Ради святого Лёфруа, вашего покровителя, пусть она там себе живет тихо и мирно.
Крестьяне. Пусть нам дадут заложников, и хватит с нас.
Брат Жан. Но...
Крестьяне. Заложников и мир! Мир!
Брат Жан. Каких же заложников предлагаете вы нам, мессир рыцарь, в обеспечение безопасности наших посланцев?
Белиль. Да хоть себя самого! Вот доказательство, что я вовсе не собираюсь вас обмануть. Моя шея так же дорога мне, как любому из вас. Мэтр Лангуаран тоже останется здесь, и если вам мало рыцаря и ученого, то вам дадут еще двух именитых и честных рыцарей.
Крестьяне. Вот это честный рыцарь! Перемирие! Мир!
Белиль. Вы, отец, кажется, их предводитель. Так не отправитесь ли вы в Париж для мирных переговоров?
Брат Жан. Нет, монсеньор, я не люблю путешествий. Да и ваша голова, если вам ее отрубят, все-таки не придется к моим плечам так, как моя собственная.
Белиль. Ну хорошо. Пошлите кого хотите, я остаюсь. Надеюсь, у вас есть хорошее вино?
Симон. Да, к вашим услугам.
Белиль. Отлично. Я велю перенести мои вещи в ваш лагерь, а потом пусть мне дадут вина: я много говорил, надо промочить горло.
Крестьяне. Будьте покойны, любезный рыцарь, с вами будут хорошо обращаться.
Брат Жан. И зорко за вами следить.
Белиль. У меня нет желания вас обманывать, и потому мне нечего бояться.
Белиль и Лангуаран уходят.
Симон. Поезжай в Париж, Моран: ты на язык остер.
Моран. Поезжай сам. Отец Жан не едет, я остаюсь с ним.
Тома. А я, если хотите, поеду. Чего мне бояться?
Брат Жан. Вы этого хотели, и кончено. Нечего об этом рассуждать. Подумайте теперь о ваших требованиях. Завтра мы пошлем наших выборных в Париж. Но, повторяю, будем едины: не надо расходиться! Как раз во время перемирия, перед заключением окончательного мира, нельзя выпускать из рук оружия.
Симон. Вы знаете, что половина наших через неделю должна разойтись для уборки.
Брат Жан. А еще через неделю вернуться под знамена.
Моран. Мы это помним, не беспокойтесь.
Брат Жан. Сегодня вечером приходите ко мне: я вам сообщу условия, которые я хочу предложить герцогу Нормандскому.
Уходят все, кроме Сиварда, д'Акуньи и де Лансиньяка.
Д'Акунья. Что ж, Сивард, нас бросают... Они заключают мир.
Сивард. Что поделаешь.
Де Лансиньяк. Этот мир нас разорит.
Сивард. Я мира не заключал. Если они сговорятся, я вернусь в мой замок и возобновлю набеги.
Д'Акунья. Хорошо сказано. Притом скоро конец перемирию между Англией и Францией. С божьей помощью, у нас не будет недостатка в работе.