Гарри молча пошел в сторону своей комнаты. Волосы закрывали его лицо, и из-за них было невоможно понять, что оно выражает. Впрочем, Тор был уверен, что это было спокойствие, как и всегда. — Вот видишь, все хорошо с твоим Томом, Гарри, он же Немезида, сильнейшее существо в Девяти Ми… — Том не проснулся. — оборвал Бога Грома тихий, сухой голос, от которого Наследник Асгарда вздрогнул. — Почему Том не хочет просыпаться, Тор? Он обернулся к Богу, и тот мгновенно побледнел. Первыми бросались в глаза совершенно пустые, безразличные тускло-зеленые, еще совсем недавно яркие изумруды, потерявшие любой блеск. Красные белки с полопавшимися капиллярами. Опухшие веки. Совершенно серое, ничего не выражающее лицо, белые губы. Высохшие дорожки слез на бледных щеках. Искусанные в кровь губы. Обломанные обо что-то под корень ранее ухоженные ногти. Сочащиеся кровью коленки. Взъерошенные сильнее чем обычно тусклые волосы с теперь уже более явно заметными первыми ниточками седины и единственной старой белой прядью, измазанные в крови. — Почему он не просыпается, Тор? В прошлый раз он тоже не просыпался. Его тогда закопали в землю. Зачем его закопали в землю, если он спал? Ты сможешь его разбудить, Тор? — в голосе прорезалась надежда, а в глазах загорелся совершенно безумный огонь. — Ты ведь поможешь мне разбудить Тома, да? Он просто устал и спит… просто очень устал… Наташа, не выдержав, притянула его к себе, обнимая и успокаивающе гладя по кажущейся сейчас такой тонкой спине. Ее собственные губы предательски подрагивали, но она упрямо продолжала пытаться успокоить мага. — Да… он просто спит… ты прав, Гарри. — она закрыла глаза, неправдоподобно улыбаясь. — Сейчас ты тоже поспишь, а потом мы все вместе пойдем будить Тома, хорошо? Мальчик вцепился в ее плечи, вглядываясь в лицо с такой надеждой, что даже Клинту стало не по себе. — Ты… ты врешь. — прошептал он тихо. — Почему ты врешь? Ты не веришь. Ты не веришь, что Том просто спит. Том ведь спит, он просто устал, просто перетрудился… он скоро проснется и придет, скоро… скоро он придет сюда и… он… он придет… — голос его становился все тише и тише, пока в конце он окончательно не замолчал. — Он придет. Вы еще увидите… — пробормотал мальчик, резко разворачиваясь и уходя в комнату. Дверь тихо хлопнула вдалеке, но никто не произнес ни слова.
Локи тихо вошел в темную комнату, сразу замечая сидящего на окне Поттера. Тот молча смотрел в окно, разглядывая звезды, даже когда Бог Обмана подошел и встал рядом. — Ты ведь понимаешь, что он не спит. — тихо произнес трикстер, и медленно Гарри перевел пустой взгляд на него. — Он спит. — упрямо повторил маг, покачав для достоверности головой. — Ты сам себе лжешь, мидгардец. — спокойно произнес Бог, тоже переводя взгляд на звезды. — Зачем? Так ведь больнее. Ты лишь продлеваешь страдания. Гарри молчал, не сводя слегка потемневшего взгляд с трикстера. — Я не лгу. Просто… он спит. Скоро он проснется и заберет меня к себе. — Локи тяжело вздохнул. — Это ложь, глупый смертный маг. Просто прими то, что он мертв. Бог лишь молча провел рукой по спутанным волосам, когда мальчик уткнулся носом в его грудь, отчаянно цепляясь пальчиками за подолы его плаща. — Том умер. Умер. Снова. Он мертв. Мертв, мертв, мертв, мертв… — как мантру срывающимся голосом шептал мальчик, снова и снова хватаясь за чужие холодные руки, как утопающий за соломинку. — Он умер, Локи, он опять умер, я опять потерял все… — Это пройдет, мальчик. Это все пройдет. — пробормотал Бог, проводя рукой по взъерошенным волосам. — Помоги мне, Локи. Прошу, пожалуйста… — он поднял свои невозможно изумрудные глаза на трикстера, смотря с немой мольбой. Бог Обмана неслышно сглотнул под этим взглядом. Слишком много всего отражалось в этих глазах, слишком ошеломляющими были чувства в них… — Что угодно. — хрипло произнес Бог, вглядываясь в изумруды напротив с каким то мазохистским интересом. Как вообще возможно испытывать столько всего одновременно?.. — Что угодно. И мальчик подался вперед, с отчаянным остервенением впиваясь в чужие губы. Комментарий к Глава 28. Давай. Потопчись на пепле моей души. Мне уже все равно... Ну вот и начало Локи/Гарри. Ребятушки, мне стоит дальше делать няшный флафф или кровавое стеклище?
====== Глава 29. Хватит играться с моим рассудком. ======
Бог Лжи и Обмана поморщился, будто от боли, закрыв глаза и мягко отталкивая мальчика, смотрящего на него с растерянностью и почти детской обидой.
— Гарри… нет. Тебе нужен не я. — отчего-то в груди от этих слов сперло, но он не подал виду, смотря все также непривычно спокойно и отчасти даже мягко, что для Бога Лжи было нонсенсом. — Не я и не сейчас. Потом ты будешь жалеть об этом. Мальчик отвел взгляд, дернув плечиком, как от холода. Только сейчас Локи заметил, как холодно было в комнате. По стенам медленно поползли узоры ледяного инея, а от дыхания изо рта вырывались облачка пара, однако ледяному великану в такой атмосфере было даже удобнее. — Я знаю. — в темноте, освещаемый лишь тусклыми звездами, и без того хрупкий внешне Гарри Поттер выглядел еще меньше, чем обычно. — Я уже проходил этот этап. Дважды. — мальчик поднял на Бога чересчур спокойный для его недавней истерики взгляд потерпевших глаз, смотря слишком взросло и понимающе для ребенка. — Я знаю, что мне нужно. В первый раз у меня не было тех, кому я мог доверять. А во второй раз… все было сложно. Сейчас же… Мальчик неопределенно качнул рукой в воздухе, будто что-то отстраняя, и сел на стол, прямо как в Асгарде. Его спокойствие уже начинало напрягать Бога, приблизительно понимающего, как должны себя вести люди в случаях вроде того, что был с Гарри. По скромным познаниям лучшего психолога Асгарда люди должны кричать, биться в истерике, вскрывать себе вены или просто сидеть с пустым взглядом. Гарри Поттер как всегда отличался от всех. Это уже начинало становиться привычкой. — Сейчас же у меня есть ты. — и слабо, тускло улыбнулся, смотря обезоруживающе открыто. — Поищи себе для утешения кого-нибудь другого, мидгардский маг. — вернулся к прежней манере общения Локи, вызвав у мальчика едва заметную усмешку. — Ты не понимаешь. Меня не нужно утешать, я ведь каменная скала, я справлюсь со всем и сам. — он горько усмехнулся, будто что-то вспоминая. — Просто… я устал. Устал быть сильным. Ты знаешь, что это. Знаешь, каково это — когда хочется просто пойти и сдохнуть в углу, чтобы никто никогда не нашел, но ты просто не имеешь права. Ты ведь сильный. Ты должен оправдывать чужие надежды и ожидания. Понимал ли его Локи? О, да, конечно же, понимал. Он помнил каждый косой взгляд каждого аса и каждую теплую улыбку Фригги, когда он осваивая новое заклинание. Помнил каждый гордый взгляд Одина и искренне радующуюся за успехи брата, улыбку Тора. Он просто не имел права их разочаровать. Он ведь, блять, сильный. — Я устал, Локи. Просто заебался быть сильным. — голос неожиданно показался тихим, едва ли не шепотом, будто мальчик боялся признаться в этом даже себе самому. — Знаешь, я ведь за все эти годы даже не заплакал ни разу. Как бы ни было тяжело, как бы ни было больно. Ни разу. А стоило вернуться Тому… — он показал головой, прикрыв глаза. — Я просто устал. Можно я побуду просто Гарри хотя бы сегодня? Все истерики, ярость и остальные стадии принятия будут завтра. И Локи кивнул. Кивнул неожиданно даже для самого себя, смотря прямо в эти слишком взрослые и понимающие глаза-изумруды. Почему-то он не возражал даже когда мальчик бесцеремонно устроил свою голову на его коленях, просто молчал, даже когда тот уснул, а ноги начали затекать. Молчал, порой перебирая потускневшие мягкие волосы, которые, он был уверен, завтра снова будут такими же, как и всегда. Отчего-то осознание того, что таким мага видит только он, что-то внутри скручивалось в отвратительную спираль, отчего-то от осознания того, что таким этот волшебник предстал только перед ним в груди странно теплело, а вместо привычных злости и раздражения накатывало волнами спокойствие. Хорошо. Пусть мидгардский маг побудет сегодня просто Гарри. Но только сегодня. Губы Гарри Поттера имеют привкус крови и виски. Это Локи теперь знал, как никто другой. И вряд ли он когда-нибудь забудет этот вкус. Хотя бы потому что это был самый честный и искренний жест, полный дикого для Локи доверия. Хотя бы потому что от этого жеста отступил привычный холод и резко стало жарко. Хотя бы потому что этот жест заставил всегда собранного и продумывающего все свои ходы наперед Бога Обмана замереть. Комментарий к Глава 29. Хватит играться с моим рассудком. Вот вам чуток флаффа, вернее, его подобия. Спешите, только у меня. Уже-не-стекло-с-привкусом-флаффа. Только сегодня, блять.
====== Глава 30. Если вдруг меня не станет... просто помни, что я — твой страшнейший кошмар, ладно? ======
Гарри было хуево. Не просто плохо, а реально хуево. Он устал, в горле зобело, в груди вместо сердца, казалось, находился пепел... а еще ему было холодно. Ему было очень, очень холодно. Постоянно. Подсознательные выбросы магии в пространство тут были ни при чем, нет. Просто... было холодно. Это даже не было физическим, он ощущал себя так, словно снова столкнулся с дементорами. Не было злости, которую он ожидал. Не было желания крушить и сжигать миры. Не было обжигающей боли. Все будто покрылось коркой льда.
Он замерзал. Даже согревающие чары не помогали. Он был почти уверен, что температура вокруг него уже достигла градусов сорока, однако этот гребаный лед никуда не исчезал.
С одной стороны ему это нравилось. Так было даже лучше, спокойнее. С другой же... это было дико. И пугало, ведь такого еще никогда не было. В прошлые разы точно не было. Гарри, кто бы что не думал, вовсе не был бесчувственной глыбой льда. Да, он был Героем, да, он сильнейшее существо, возможно, способное даже уничтожить все миры и не запыхаться. Да, он сильный, и... Точно. Он сильный. Он не имеет права расклеиваться. Только не снова, не опять, не из за него. Как он мог забыть? Он уже похоронил Тома однажды. Снова испытывать все то, что было в те моменты... нет. Желания не было вообще. Хотелось просто пойти и сдохнуть в уголке, хотелось разрыдаться, как хаффлпаффка-первокурсница, но он уже вырос. Он уже просто не имеет права упиваться собственными слезами и причитать. Просто не имеет права. Гарри прикрыл глаза, глубоко вдыхая. Вода, стекающая по спине, все еще не грела, однако нужно было взять себя в руки. Как он вообще мог позволить себе показать слабость перед жалкими маглами?! Это в прошлые разы свидетелем была лишь Смерть, сейчас же... черт! Тяжелый, медленный выдох сквозь зубы немного привел в чувство. Не время злиться. Взмах рукой — и вода перестает течь. В ванной сразу становится сухо и чисто, как и было до того, как он пришел сюда. Еще взмах — и непозволительно тусклые и спутанные космы вновь превращаются в привычную безукоризненно-небрежную иссиня-черную волну с единственной белой прядью на виске. Ногти, содранные под корень в порыве ярости, мгновенно вернули образцовую для артефакторов ухоженность со всеми полагающимися незаметными рунами. Царапины на коленях мгновенно разгладились, кожа приняла прежний оттенок, белки потеряли всякий красный оттенок. Всего пара секунд — и из комнаты выходил уже прежний Гарри Поттер, которого когда то в переулке встретил Локи. Тони, уже находящийся на кухне, проводил его нечитаемым взглядом, настороженно наблюдая, как он наливает кофе в кружку. — Я приношу свои извинения за неподобащее поведение вчера вечером. — вежливо улыбнулся мальчик, смотря прямо на опешившего Старка. — Я находился в несколько... нестабильном эмоциональном и психологическом состоянии в связи со смертью моего любовника. Не беспокойтесь, мистер Старк, я уже пришел в себя и не буду представлять опасности для места вашего обитания. Полагаю, мистер Фьюри не позволит мне покинуть данное здание, потому, к сожалению, вам придется потерпеть мое присутствие здесь до тех пор, пока мистер Фьюри не позволит мне уйти. — Ты... ты с ума сошел? — совершенно ошарашенно произнес Тони, разглядывая Поттера. — С каких это пор я мистер Старк, Гарри? И с каких это пор ты говоришь так... так? Гарри растянул губы в фальшивой улыбке. — Я полагаю, с детства. — и не солгал ни словом, по его меркам сотня лет была детством. — Не беспокойтесь, мистер Старк, с сегодняшнего дня я не буду появляться у вас на глазах чаще, чем три раза в сутки, у меня и без ваших детских разборок есть работа. Тони моргнул. — О, ты уже пришел в себя, мидгардский маг. — заразительно ярко улыбнулся Тор, войдя в комнату. — Добрый день, Тор. — улыбнулся чуть теплее мальчик, и перевел взгляд на Тони. — Вернусь через пару часов, прошу, не разъебите Башню. И исчез, оставив совершенно возвращенных мужчин на кухне. — Какого дьявола сейчас было? Комментарий к Глава 30. Если вдруг меня не станет... просто помни, что я — твой страшнейший кошмар, ладно? Утречко, лапули! Я уже закачалась концовкой восьмого сезона Сверхъестественного и кофе, так что больше не напоминаю свеженький мясной костюмчик Люцифера)