– Что с тобой?
– Все хорошо.
Не хотелось складывать на него свою поклажу, жаловаться, что ее, бедную сиротку, оставили все: мать, отец, брат, сестра… Теперь и он. Или плюнуть на все, увязаться с ними? Опоясаться мечом и саадаком? Она-то – которая не может на драки смотреть? Даже если так, кто она такая – уберегать его от воли неба, высокого, могучего. У каждого своя дорога. Значит, долго им вместе все равно не быть.
Толкын громко всхлипнула. Азат обнял ее за плечи, притянул к себе, крепко-крепко, будто пытался удержать этот миг.
Один из людей гостя Алибека взялся отвезти Чабалекей его послание. В нем Саткын не передал ничего особенного – лишь дал знать, что помнит ее, обязательно вернется, и приедет с кучей подарков. Хотя, он знал, весть о нем дороже для нее любых подарков. Радостное предвкушение от скорой встречи с ней скрасило путь. Когда покидали талааборутов, был весел и печален одновременно, сделал вид, что ему больно прощаться с такими гостеприимными хозяевами. Те в ответ хватали его за сапоги, охали, кричали, как не хочеться им отпускать такого батыра. С простой степной щедростью одарили подарками: Саткыну достался кинжал с резной рукоятью, а Жылдыз – алдаспан. Отъехав же наконец, Саткын ощутил, как ему все это опротивело. Анда не тратила силы на такие приличия. С нескрываемым нетерпением дожидалась, пока он попрощается. Словно это его родня, а не ее. Оставив уже аил позади, Жылдыз так ничего ему и не сказала. С привычной угрюмостью пустила Буркут на рысь, чтобы согреть лошадь, скоро оставила его позади.
Спустя пару дней показались вдали камни балбал и курган с ними рядом. Жылдыз хотела проехать мимо, но Саткын остановился, спешился. Анда неохотно задержалась.
– Кто был этот человек? – спросил Саткын в благоговейной задумчивости. Холодные каменные глыбы сурово глядели на него, безмолвно охраняя дух умершего.
– Будто его имя тебе что-то даст. – Анда спрыгнула на землю, подошла. Он вдруг подумал, как легко она могла бы ударить его саблей сейчас. Плохая это была мысль, одна из тех, которые приходят сами по себе. И так явственно почувствовал это, что дрожь пробежала по телу.
– Наверное, какой-нибудь батыр.
Звук ее спокойного грубого голоса привел его в чувство.
– Скорее всего… И зачем люди умирают, за что?
– Все по-разному, – хмыкнула Жылдыз. – Неужели тебе, как малому ребенку, надо объяснять?
– Я говорил про смерть на войне. Зачем воюют ханы? За землю. А погляди вокруг, – он обвел рукой степь. – Столько земли. Пустой… И все равно никому покоя нет. Зачем все это? Почему не могут люди ужиться?
Жылдыз скучно пожала плечами, равнодушно подошла к кобыле.
– Потому же, почему волки не питаются травой. Не думай об этом, анда, легче житься станет.
Она вскочила на сильную спину Буркут, не оборачиваясь, пустилась дальше. Саткын подошел к своему Чыныгы, бряцнув поясом на ходу, оттолкнулся от земли, сел в седло.
В один момент Саткын опытным ухом услышал топот множества лошадей вдали.
– Мы здесь не одни.
– Кто здесь может быть?
– Сейчас узнаем…
Они спешились, оставили лошадей и крадучись пошли на звук.
Алданах в трехстах от них шло войско, тысяч 10. Лежа в высокой траве, они разглядывали всадников у подножия холма. Саткын прикинул и вспомнил про то, что туткунский хан недавно отправил подмогу своим людям в осажденном Шымыре. Это, должно быть, и были они.
– Друзья? – нетерпеливо спросила анда.
– Враги… Туткуны.
Краем глаза он заметил, как Жылдыз дрогнула. На мгновение испугался, что она сорвется с места, выдаст их. Но она с превеликим трудом осталась на месте.
– Надо скорее уходить… Они идут к нам.
– Уходить? – прошипела анда.
– Уж не хочешь ли ты вступить с ними в бой? Вдвоем против десяти тысяч?
Про себя подумал: “Нет, анда, даже если бы их было в тысячу раз меньше, с тобой я бы к ним все равно не пошел”. Жылдыз стиснула зубы, резко встала и ушла. Саткын, ругаясь, пошел за ней. Она дожидалась его, держа поводья его коня. Молча бросила ему их, села на Буркут, выжидающе посмотрела на него. После наконец тронули лошадей. И вовремя, говор воинов и фырканье коней уже стали четче слышаться позади. Лошади неслись во весь опор, оставляя еле заметные вмятины на притоптываемой траве. Саткын забеспокоился было из-за следов, но потом махнул рукой. Ветер сдирал кожу с лица. Вдруг чутко уловил, что туткуны перевалили за холм. По их строю прошел какой-то ропот. Заметили… По тому, как он начал нахлестывать коня, Жылдыз поняла, что им не удалось уйти незамеченными. Обернулась. За ними в погоню пустились несколько воинов, копытами лошадей вздымая солоноватую пыль. Их лихое гиканье разнеслись по безбрежной степи, эхом отразились от скал и озер. Если уйти от войска было легко, то от группы всадников будет сложнее. Буркут и Чыныгы устали после долгого пути, а под туткунами лошади были свежие. Вдруг, перемахнув через яму, Жылдыз остановила бег кобылы. Когда Саткын обернулся на нее, она уже достала стрелы из колчана…