Ражий инспектор ГАИ "МО-14562", Бакланов, в тяжелой кожаной куртке, тоже был здесь как участник задержания убийцы. Он приехал прямо с линии. Сидел насквозь пропахшей гарью, дорогой. Не подымая глаз, жевал свой всегдашний "орбит".
Следровательша развела руками:
- Все жертвы мертвы. Все в земле. Никаких доказательств, ничего, кроме самого первого собственноручного признания обвиняемого. Ничего не остается. Обвинение разваливается на глазах. А тут еще съезд...
Во время съезда жалобы рассматривали без проволочек и, как правило, в пользу жалобщиков.
КПСС работала на свою популярность.
Особенно много просьб поступало из мест заключений.
Убийца-таксист читал газеты, был в курсе всего, к тому же быстро набрался тюремного опыта. От показаний, данных Игумнову сразу же после задержания, он отказался уже на первом допросе у следовательши. Теперь все валил на своего уже мертвого подельника.
- Такая вот обстановка...
Следовательша снова взглянула за окно, потом на часы. Трудно было сказать, что ее беспокоило больше.
" Может утюг забыла выключить?" - думал Игумнов, вычерчивая бесконечные кривые.
Задержание убийцы-таксиста было еще слишком живым в его памяти. Он сидел за рулем патрульной машины, Бакланов рядом связывался по рации с постами ГАИ.
Преступники могли запросто убить Надю. Особенно во время преследования по Кольцевой. Он и Бакланов в любой момент готовы были увидеть сбоку на обочине выброшенное бандитами из машины тело.
- В Генеральной пркуратуре сейчас не будут разбираться, какие он давал показания вначале. Признавался -не признавался... Смотрите, что он пишет сегодня...
Подполковник Картузов - начальник вокзальной милиции - маленький, круглый, напоминавший тугой перекаченный баллон, -надел очки - маленькие, с безцветной оправой. Он стеснялся ими пользоваться.
Лицо в очках сразу стало невыразительным, исчезло проявление самостоятельности, силы. Он поднял одну из бумаг, поднес к глазам.
- Вот...
Начал откуда-то со средины:
- "... Начальник уголовного розыска Игумнов и инспектор ГАИ нагрудный знак "МО-14565" Бакланов сразу после задержания немедленно подвергли меня жестокому избиению, грозили поломать ребра и изнасиловать..."
Картузов отбросил бумагу.
- Да тут, если начнут разбираться, не только в отделе - в Управлении могут головы полететь...
Стало ясно, чью именно голову принесут в жертву съезду.
Бакланов прекратил жевать, однако, промолчал.
- Просто не знаю что делать... - Следовательша прикурила. Не затягиваясь, пыхнула дымком.
- А вы дайте ему очную ставку, - Игумнов не поднял головы - продолжал чертить.
- С кем же? - Она положила сигарету в пепельницу.
- Со сверхсрочником, с мужем этой убитой... Татьяны Зубрун, кажется...
Сверхсрочник - спецназовец, муж одной из убитых, близкий к уголовному миру, поклялся, что не оставит убийцу жены в живых. Имелись агентурные данные, что очень скоро, сразу после дембеля, он попытается перейти на службу в конвойные войска МВД, туда, где будет отбывать наказание убийца его жены. Он передал об этом маляву через знакомых воров в "Матросскую тишину".
Убийца-таксист знал об этом и это было единственным, что по -настоящему могло сереьзно омрачить его будущее.
- В присутствии свехсрочника он бы поджал хвост...
Следовательша удивилась.
- А это еще зачем?
" Ну что можно сказать, если человек не профессионал, не въезжает в ремесло..."
- Да и под каким предлогом провести очную ставку?!
Он пожал плечами:
- Мало ли что можно уточнить?! Например одежду, в которой была убитая... Преступник на первом допросе ее обрисовывал...
Следовательша не дослушала, она была запрограммирована на собственное готовое решение.
- Вот тут он пишет... - Она достала из кейса и другую жалобу. - " Мне предъявили свидетелями двух лиц кавказской национальности - Мусу и Эдика, которые так и не явились ни на одну очную ставку..."
Пора была заканчивать.
- Я послала этим свидетелям не менее десятка повесток. И этим, и третьему - Джону... И никаких шевелений... - Акулий ротик на секунду беззвучно открылся и так застыл.
"Эдик и Муса..."
К Игумнову поступали данные о том, что обоих видели на Арбате.
Эдик по-прежнему тусовался с каталами, Муса, мастер спорта, борец, в прошлом чемпион северо-кавказской зоны ходил в телохранитетелях у кого-то из своих крутых земляков...
Чтобы их найти, надо было хотя бы на пару дней освободить от съездовской повинности нескольких младших инспекторов во главе со старшим опером и отправить на Арбат на поиски...
Следовательша затушила сигарету.
- Закончится тем, что я изменю ему меру пресечения на подписку о невыезде! Пусть выходит из тюрьмы... Что мне больше всех надо, в конце концов ?!
- Что скажешь, Игумнов? - Картузов убрал очки.
- Нужно, чтобы опергруппа находилась постоянно на Арбате, пока мы не найдем обоих...
- Надо подумать... - Картузов умывал руки, он оставлял принятие решения
начальнику розыску.
- Понял...
Совещание закончилось.
Вернувшись, Игумнов дал команду старшему оперу ::
- Приступишь к поискам Мусы и Эдика. Если убийцу выпустят из следственного изолятора, я его лично пристрелю...
Генеральная репетиция встречи делегатов на вокзале, начавшаяся затемно, как водится, обернулась очередным Большим Сидением в Ленинской комнате.
Кроме своего состава в зал согнали приданных оперативных работников других дорог, наряды слушателей Высшей школы милиции, солдат внутренних войск.
Игумнов сидел с Цукановым - новым его замом - обрюзгшим, с тяжелым брюшком, со свернутой в трубку газетой, которую он ни разу не развернул. Тут же были оперативные уполномоченные, инспектора.
- Старшего опера не вижу, - забеспокоился зам. - Качана. Могут спросить.
Оба находились между молотом и наковальней. Начальство требовало стопроцентного участия в съездовском действе, а незавершенное дело серийного убийцы, обязывало работать на другом направлении.
- Сошлешься на меня. Он на Арбате. Я в курсе...
Старший опер еще с вечера мотался в поисках исчезнувших шулеров свидетелей...
Народ вокруг изнывал.
- Сколько мы тут еще будем...
Картузов - тугой перекаченный баллон - на небольшой сцене, разогревал зал - тянул время. Ожидали высокое начальство.
- Ну, как, друзья? Сможем мы гарантировать общественный порядок в эти святые для всех дни? Как считаете, друзья?
Другой подчиненный Игумнова - Карпец - жуликоватый симпатичный младший инспектор розыска, однофамилец большого милицейского руководителя лез на глаза начальству:
- Конечно, гарантируем, товарищ подполковник! А как же!
Слушаки Высшей Школы МВД - вышки - поддержали:
- Не подведем!
Картузов разошелся:
- Мы обеспечивали и Двадцать Шестой Съезд! А старички помнят и Двадцать Пятый! И ведь справились!.. Правда? Каждый из сотрудников получил благодарность министра за его личной подписью... Как на фронте...
- Ерунду говорит, - заметил не расстававшийся со жвачкой Бакланов.
Гаишника "МО-14562" закрепили за отделом на время специальных мероприятий на время съезда.
- А пошли они!..
Игумнов блеснул сплошь металлическим рядом зубов.
Картузов тем временем перешел к предполагаемым нововведениям.
В недавнем прошлом прибывавшие с поездами делегаты, приезжая в столицу, сами заботились о своем багаже. Теперь ввели новшество.
- Делегаты налегке выходят на платформу. Чемоданы оставляют в вагонах. Наша задача, друзья, - организовать охрану вещей и их доставку в гостиницы...
Он не успел продолжить.
- Товарищи офицеры!.. - пронзительно, точно его резали, заорал от дверей дежурный.
Картузов подхватил:
- Товарищи офицеры...
Все поднялись.
Руководство уже входило в помещение. Кураторы, проверяющие, инспектирующие. Все, как один в полковничьих папахах.